Отдельные аномалии. Рассказы - стр. 22
Он проболтался вокруг Сухаревской площади весь день. Несколько раз заходил в справочную, ему отвечали все то же казенное: состояние стабильно тяжелое, сознания нет.
Ближе к вечеру позвонили. Сказали: приходите…
К несчастью… Несовместимые с жизнью… Примите наши соболезнования…
Она приходила в сознание, спросил Сергей? Нет, не приходила, ответили ему. Ей не было больно, заверили его.
Господи, как жить дальше, спрашивал себя – или не себя? – он.
… – Тост! Да тише же, сволочи! – надрывался Никита, извечный тамада и разводящий, душа компании. – Тост!
Наконец, установилась тишина.
– Ну вот, – сказал Никита, поднимая рюмку с водкой, – мы тут за юбиляршу, за Валентину, выпили уже, наверно, цистерну.
За столом загудели, засмеялись, кто-то сказал: «А тебе жалко?»
– Ради Вали нашей мне ничего не жалко, – повысил голос Никита. – Я за нее целый железнодорожный состав выпью. И ради Сереги, которого мы все любим, тоже ничего не жалко. С поправкой, конечно, на его… эээ… половую принадлежность.
Снова засмеялись.
– Хватит ржать! – гаркнул Никита. – Я серьезно говорю! За Сергея мы тоже уже пили. А вот я предлагаю выпить за них, как за пару. Я хочу всем вам напомнить, – он сделал паузу и многозначительно воздел вилку с нацепленным огурчиком, – что с этими двумя судьба обошлась круто. Ох, как круто!
Собравшиеся притихли, а Сергей почувствовал себя неловко.
– Семь лет назад, – продолжил Никита, – скоропостижно скончался Андрей, которого все мы опять же знали. Я хорошо помню этот шок: тридцати пяти еще не было парню, здоров как буйвол, и просто ни с чего – инфаркт…
Валины тонкие пальцы нашли под столом руку Сергея. Он сжал ее ладонь. Осторожно покосился на жену. Ах, этот точеный профиль… Зря Никита свой тост затеял, зря…
– А три года назад, – Никита никакой неловкости не чувствовал, – трагически ушла из жизни Ольга. Пьяный подонок на машине, и нет человека.
Снова, как в ту ночь, волна холода прошла вдоль позвоночника Сергея. И, он знал, Валя испытывала то же самое.
– Но! – провозгласил Никита. – Судьба берет, но она же и дает! Закон сохранения! Эти двое, Валентина и Сергей, все преодолели, они нашли друг друга, и, признаюсь, я никогда в своей некороткой уже теперь жизни не видел такой подходящей друг к другу пары. Выпьем же именно за них двоих! За пару! Ура!
Стали чокаться. У кого-то достало ума крикнуть: «Горько!»
Сергей, не отпуская Валиной руки, встал. К нему потянулись с рюмками.
– Стоп! – сказал он и поставил рюмку на стол.
Народ примолк. Валентина, чуткая душа – все-таки Никита, как бы ни был толстокож, не сильно ошибся – мгновенно поняла движение мужа и тоже встала.
– Стоп! – повторил Сергей, наполняя водкой большой фужер. – Извини, Никита, я знаю, что не положено корректировать тост, но сейчас иначе нельзя. Мы иначе не можем. Так, Валюша?
Валентина медленно кивнула.
Сергей кинул взгляд на Катюху, сидевшую слева от него, и на Сашку, сына Вали и покойного Андрея, теперь – его приемного сына.
– Выпьем не чокаясь, – сказал он. – В память Андрея, в память Ольги.
Никита что-то сконфуженно и неразборчиво пробормотал. Все словно протрезвели. Выпили молча.
– Я пойду покурю, – шепнул Сергей жене.
Вышел на балкон, зажег сигарету, облокотился на перила, уставился на двор. Господи, какая же я мразь, безнадежно подумал он. Погоревал неделю… ну, месяц… это не важно, сколько в точности… а потом в глубине души радовался, что так все вышло… Да что себе-то врать – с самого начала радовался, пусть и в самых темных глубинах этой самой души… душонки…