Отдельная реальность - стр. 20

, они сохраняют форму того, чем прикидываются. Понимаешь? Каждое существо и каждый предмет имеет свойственную ему специфическую форму, когда его видишь. Человек, например, – форму светящегося яйца, другие существа – какие-то свои формы. Только союзники, – и когда их воспринимаешь в обычном режиме, и когда их видишь, – сохраняют одну и ту же форму, которую копируют. Эта форма достаточно совершенна, чтобы обмануть глаз. Я имею в виду глаза человека. Собаку или, скажем, ворону не проведешь.

– Получается, что они нас попросту дурачат. Но зачем?

– Я думаю, мы сами себя одурачиваем. Союзник всего лишь принимает форму чего-то, что есть в окружающем нас мире, а мы, в свою очередь, принимаем его за то, чем он не является. Разве он виноват в том, что мы не умеем видеть, а способны только смотреть на поверхность вещей?

– Мне непонятно их назначение, дон Хуан. Что союзники делают в мире?

– А что люди делают в мире? Я, например, не знаю. Мы существуем и все. Союзники – тоже существуют. Вполне возможно, что они были здесь и до нас.

– А что значит «до нас», дон Хуан?

– Люди не всегда были здесь.

– Где это здесь – в этой стране или в этом мире?

Завязалась длинная дискуссия по этому поводу. Дон Хуан сказал, что для него существует только один мир – та земля, по которой он ходит. Я спросил, откуда он знает, что мы не всегда присутствовали в этом мире.

– Очень просто, – сказал он. – Люди знают о мире слишком мало. Койоты знают намного больше. Видимость вещей никогда не вводит их в заблуждение.

– Хорошо, а как же тогда людям удается их ловить и убивать? – спросил я. – Если их не вводит в заблуждение видимость, почему они так легко умирают?

Дон Хуан молча смотрел на меня до тех пор, пока я не почувствовал смущение.

– Мы можем поймать, отравить или пристрелить койота, – сказал он. – Как бы мы ни убили его, он будет легкой добычей, потому что не знаком с нашими хитростями. Но если койот останется жив, можешь быть уверен, что он так просто уже не попадется. Хороший охотник это знает и никогда не ставит ловушки дважды на одном месте. Если койот погиб в капкане, то другие койоты видят его смерть, которая всегда бродит поблизости, и обходят капкан, а возможно и эту местность, десятой дорогой. Люди не видят смерти своих собратьев, которая остается там, где они умерли. Человек может что-то смутно чувствовать, однако не видит.

– Койоты видят союзников?

– Конечно.

– А как они выглядят для койотов?

– Чтобы это знать, мне нужно было бы побыть койотом. Но я могу сказать, как выглядят союзники для ворон – нечто вроде колпака, широкое и круглое внизу и острое вверху. Некоторые светятся, но в большинстве случаев они очень тусклые и выглядят тяжелыми. Как мокрая тряпка. Неприятное зрелище.

– А какими их видишь ты, дон Хуан?

– Я же говорил – они сохраняют форму того, чем прикидываются. А принимать они могут любые формы каких угодно размеров – от булыжника до горы.

– Они говорят, смеются, издают какие-то звуки?

– Среди людей они ведут себя как люди, среди животных – как животные. Животные обычно их боятся. Однако если они привыкают к союзнику, то реагируют довольно спокойно. Люди поступают примерно так же. Ведь среди нас – масса союзников, но мы можем только смотреть и потому просто не замечаем их.

– Ты хочешь сказать, что некоторые из людей, которых я вижу на улице, не являются людьми? – в замешательстве спросил я.