Отдайте кота, господин ректор! Или Тихоня поступает в Академию - стр. 4
Ага, напиши о таком. Сразу же прощай Цветочек, а папеньке штраф выпишут огроменный. И хорошо еще, если только штраф. Кто ж позволит просто так жить на свете ланике? Существу, который может исчезнуть в любой момент и проникнуть в любое, даже в такое, как игольное ушко, отверстие?
Мигом заберут во всякие там учреждения, о которых не принято даже и говорить.
Ректор недовольно хмыкнул и на щеках его заходили желваки. Он нахмурился и задумчиво посмотрел куда-то вдаль.
Я стояла, прижав руки к груди и тихо цыкнула на Цветочка, который сел у моих ног, как воспитанный питомец.
– Господин Вьяти, вот видите, он очень, очень хороший. И послушный! Сидит рядом, – сбивчиво заговорила я.
И тут ректор наконец посмотрел на меня. Перевел взгляд на Цветочка и вдруг как щелкнет пальцами, что-то пробормотав.
Котик заурчал и… как кинется на него!
Не надо, ох, не надо было ректору щелкать пальцами.
– Цветочек! – ахнула я, понимая, что дело плохо. Котик вцепился в руку ректора всеми когтями.
Все.
Теперь меня точно не примут. Ведь раны от когтей ланике практически не заживают…
Друзья, приветствую вас в новой истории!Она будет легкой, веселой и совсем несерьезной.Ставьте лайки, нам с музом это очень поднимает настроение:)Добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не потерять!
Глава 2
Лицо ректора на мгновение перекосилось, а потом он взял и схватил моего несчастного Цветочка за шкирку. Котик, вместо того, чтобы вцепиться в руку ректора еще сильнее, тихонько пискнул, тотчас оставил мужчину в покое и повис, закатив глазки. Из правой руки ректора текла кровь. И пусть не ручьем лилась, но я ахнула и скорее кинулась к пострадавшему.
– Ой, г-господин р-ректор, – я даже заикаться начала. – Сейчас, я сейчас…
Я, откуда только силы взялись, мигом оторвала большую полосу от своей летней накидки, все равно ничего под рукой больше не оказалось, и уверенно взяла мужчину за руку.
Цветочек, поганец, даже не пошевелился и глазки не открыл. Так и висел в левой руке ректора пушистой тряпочкой.
– Сейчас, господин Вьяти, вот перевяжу и все хорошо будет, – бормотала я, старательно не поднимая на него глаз.
Мужчина неожиданно хмыкнул:
– Благодарю, Салия. Значит, говорите, совсем безобидный ваш питомец?
– И оставьте повязку в покое наконец. Лучше возьмите своего агрессора, – сказал он раздраженно и сунул мне в руки Цветочка, который приоткрыл было один глаз, но потом, надеюсь, от стыда, закрыл.
– Так как же… Кровь ведь идет, – растерянно пробормотала я.
– Оставьте, – отмахнулся ректор и, раскрыв ладонь освободившейся руки, поднял ее над окровавленным, с глубокими царапинами, предплечьем.
Глаза его на мгновенье мелькнули зеленью. И раненая рука, вот прямо тут, прямо передо мной, буквально на глазах исцеляться.
Только сначала она как будто распухла, потом кровь перестала идти, а потом сами царапины становились все меньше и меньше.
А скоро и совсем исчезли.
Я стояла столбом, боюсь, даже рот раскрыла, что приличной девушке и не подобает.
Так как тут не раскрыть, когда чудо, натуральное чудо, у меня перед глазами свершилось!
– К-как… как вы это сделали? – вдруг вырвалось у меня.
Еще бы!
Ведь раны от когтей ланике очень плохо заживают… Ну, я ж знаю это не понаслышке. У нас один раз в усадьбу вор залез. Собак-то у нас нету. Вот он и подумал, что можно поживиться тем, что плохо лежит. На котика и внимания, видно, не обратил. А зря.