Отданная ему - стр. 30

— Положи, блять, телефон! — накричал на меня из последних сил. — Найди мобильный и набери Степана Ивановича. Живо! Продиктуй адрес, он приедет, это врач.

— Тебе нужна скорая, ты истекаешь кровью!

— Тая! Звони…

Карим тяжело задышал, и я пришла в себя, стала искать его телефон, осмотрела стол, пол, но мобильного нигде не было. Нашла его аж под офисным шкафом, достала, быстро нашла в контактах нужное имя и стала ждать ответа. Гудки, казалось, тянулись бесконечно долго. Я уже думала сбрасывать и набирать скорую, но мне неожиданно ответили:

— Слушаю.

— Степан Иванович, тут Карим… он ранен! 

Понятия не имела, что нужно говорить в таких случаях, поэтому начала с фактов.

— Адрес.

Я быстро пробормотала адрес.

— Значит так. Через десять минут приедет бригада скорой. Впустишь их, они заберут Карима. 

— Мне можно поехать с ним?

— Можно. Отбой.

Кем бы ни был этот Степан Иванович, но он четко знал, для чего его позвали. Ответил, даже не растерялся, только меня все сильнее вогнал в ступор. Бригада скорой? У них что, даже своя особенная скорая помощь? Не та, услугами которой пользуются обычные люди?

— Иди сюда, — услышала голос Карима и подползла к нему.

Он дрожал. Постукивал зубами, при этом разговаривал, что-то бормотал с закрытыми глазами. Я едва разбирала его слова, поэтому наклонилась ниже, чтобы услышать.

— Не… да… давай… мне… спать.

Я кивнула, хотя Карим не мог меня видеть. Почему-то стало слишком страшно за него. Я бы могла уйти. Развернуться и оставить его здесь умирать, и будь что будет, но я упорно оставалась рядом и даже начала что-то говорить, чтобы он не засыпал. Я его развлекала, рассказывала веселые истории из своего детства, шутила. Делала все возможное. Было страшно. Сердце билось быстрее, руки были в крови, потому что я держала его за окровавленную ладонь. Хотелось плакать, но я стойко держалась, потому что слезы точно никак не могли ему помочь.

— И что потом? — спросил меня. — Виновных наказали?

— Неа, никого не нашли.

— Скажешь мне потом их имена, я всех накажу. 

Я засмеялась сквозь слезы. В шутку рассказала ему историю, как меня закрыли в чулане во втором классе. Было жутко страшно, я кричала, но никто не приходил на помощь. Почему-то решила, что это самое яркое мое воспоминание из детства. И теперь Карим обещал наказать тех, кто это сделал. Защемило где-то в груди, когда я смотрела на него такого сильного и слабого конкретно в эту минуту.

Наклонилась к нему, коснулась щекой его щеки, провела рукой по подбородку.

— Не сдавайся, пожалуйста, слышишь? 

После этих слов прикоснулась губами к его. Они были холодными, пересохшими и грубыми, но мне было плевать. Я хотела, чтобы он знал, что я рядом и не сдавался. Не знаю, почему моя реакция была именно такой. Видимо, так подействовал стресс, или же я понимала, что просто не могу допустить, чтобы на моих руках умер человек.

16. Глава 16

Мне ничего не говорили. Я сидела в холле дорогущей больницы и совсем ничего не знала о состоянии Карима. Туда-сюда сновали люди, кто-то кричал, ссорясь с врачом. Другие смотрели как-то потерянно, никого и ничего не замечая вокруг. Я не любила больницы всей душой и с самого детства. И вроде бы воспоминаний у меня с ними ужасных не было, а терпеть их не могла. Боялась и ужасалась от одного вида белых больничных стен. Здесь они, конечно, были повеселее, но успокаивающий тон стен прямо кричал о том, что пора нервничать.