Отдам дракона в хорошие руки! - стр. 21
– Мы примем вас на должность обычного преподавателя. Полная ставка! – объявил он. – Повышение жалования. Любые экспедиции! Что я должен сделать, чтобы вы согласились?
После того как я отказалась выходить замуж за владыку Эсхарда Нордвея? Даже не знаю, чем меня можно соблазнить на поездку в гнездо к дракону.
– Пожалуй, я откажусь, – улыбнулась я. – Если на этом все, то позвольте откланяться…
Я потянулась за саквояжем, стоящим рядом со стулом, но ректор внезапно вскочил с высокого кресла и рявкнул:
– Виталия!
Клянусь, у меня даже волосы на затылке зашевелились. Я резко выпрямилась на стуле и прижала руку к груди, давая понять, что нахожусь в глубоком шоке.
– После возвращения из драконовых земель вы сможете использовать все материалы для защиты профессорского знака! – быстро проговорил Крован. – Вам не придется тратить молодость на лазание по лесам и болотам! Достаточно просто залезть в болото у драконов и выловить нечисть! Вы ведь хотите стать самым молодым профессором бестиологии в истории нашего королевства?
Умеет он выдвигать предложения! В отличие от родолесских, большинство бестий драконовых земель были двуликими. Получить профессорский значок за исследование необычной нечисти – плевое дело.
– Нет, я хочу, конечно, – осторожно кивнула я, выискивая в ректоре признаки помешательства, но со стороны он вроде выглядел здоровым, разве что сильно взбаламученным. – Но, господин Крован, почему вы этого хотите? Расстались мы, будем честными, плохо.
Он упал в кресло и признался:
– Драконы потребовали бестиолога со знанием рамейна.
– Это не проблема, – заметила я. – Половина наших преподавателей знает драконий язык.
– Они хотели молодого и энергичного бестиолога-практика, госпожа Егорьева. Такого, как вы!
– Полагаю, вы сможете подобрать кандидатуру.
– Королевская канцелярия указала в письме ваше имя! – прикрыв глаза, вынужденно признался Крован. – Вы приезжали на королевский бал и по-дружески общались с драконами. Дворец посчитал, что вы лучшая кандидатура для этой миссии. А тут такая неловкость…
– Вы отправили меня в отставку из-за вашего сына, – мстительно подсказала я. – И впрямь, большая неловкость.
Удивительно, но ректор смутился. Он кашлянул в кулак и с фальшивой улыбкой предложил:
– Госпожа Егорьева, давайте начнем с чистого листа! Кто старое помянет, тому глаз вон.
– Кстати, как у Евгения глаз? – невозмутимо спросила я. – Зажил?
От нервного тика у Крована сократился на щеке мускул. Он не смог удержать даже притворную улыбку, ведь история с его сыном случилась возмутительной, с какой стороны на нее ни посмотри.
На выпускном балу Евгений внезапно перепутал чашу малинового пунша с бутылкой крепленого вина, прилично набрался и, не обремененный крепкой моралью, попытался зажать меня в уголке. Я честно пыталась воззвать ректорского отпрыска к здравому смыслу. Даже если разница в возрасте чуть больше трех лет, где это видано: приставать к преподавателю? Однако взывать к тому, чего человеку не отсыпали при рождении, бесполезно. Кретина отрезвил и привел в чувство удар в глаз.
Отец, разгневанный видом побитого сына, обвинил меня в нападении на невинного мальчика, попрании преподавательской этики и потребовал написать прошение об отставке по собственному желанию. Я уже пребывала в такой ярости, что с радостью швырнула это прошение ему в лицо. Собрала вещи и отправилась собираться мыслями в родительское поместье.