Отдаленные последствия - стр. 64
Подходя к своему кабинету, он столкнулся с двумя прикомандированными: Колюбаевым из Юго-Западного округа и Есаковым из Восточного. Колюбаев, тот самый, что недавно перевелся из области, нес в руках чашки, с которых на пол капала вода, Есаков тащил пакет с какой-то выпечкой. «Один в буфет бегал, второй в туалете чашки мыл, – машинально отметил Зарубин. – Значит, домой не собираются». Эти двое работали версию убийств по личным мотивам.
– Как успехи? – поинтересовался Сергей.
Насколько он помнил, оперативники должны были изучить информацию о последних часах жизни потерпевших Чекчурина и Майстренко, выяснить, с кем они общались, что говорили, не жаловались ли на преследование, после чего собрать записи с камер в тех местах, где убитые проводили время непосредственно перед гибелью, отсмотреть их внимательно и постараться найти одного и того же человека, который проследовал бы за будущими потерпевшими. По Чекчурину все это уже было сделано, теперь предстояло проделать то же самое по Татьяне Майстренко и сравнить результаты. Понятно ведь, что убийца должен был следить за своими жертвами, идти по пятам, чтобы поймать удобный момент для осуществления задуманного.
– Пока ничего, – ответил Есаков. – В глазах уже мутится. Вот решили перерывчик маленький сделать, похавать.
– Ну, тогда приятного аппетита и бог в помощь. До утра собрались сидеть?
Есаков картинно развел руками, отчего верхняя ватрушка из пакета едва не выпала на сомнительной чистоты ковролин, которым был устлан пол коридора.
– А что, есть варианты? Нас двое на все про все, ни от кого помощи нету.
– Положим, не на все, а только на одну линию, так что нечего ныть.
– Ну да, на одну линию двое, на другую – четверо плюс нарки, разве это справедливо? Или у вас на Петровке так принято, чтобы для своих нагрузка поменьше, а для чужих – полной поварешкой?
Вот же черт! Большой как в воду глядел. Уже внутри крохотного коллектива заметили, по сколько человек на какую версию брошено, и делают выводы. Пусть неправильные пока, но и до правильных скоро дело дойдет. Если Дзюбу и Вишнякова усилить другими операми, то информация разлетится, как шрапнель. Быстро и больно. Ребятам велено молчать про записки, а насчет неравномерности распределения нагрузки заткнуться указания не было. И дать такое указание невозможно: нечем мотивировать.
– Ты, старлей, поучи меня отделом руководить, я тебе только спасибо скажу, – сухо бросил Зарубин. – Своих начальников ты, судя по всему, уже научил, теперь и я на очереди.
А высокий темноволосый Колюбаев по-прежнему молчал. Только искорки в глазах вспыхивали. То ли смеха, то ли злобы.
– Извините, товарищ полковник, но хотелось бы понимать, почему Вишняков работает по наркотикам, а не с нами, – упорно продолжал Есаков. – По какому принципу вы нас разбросали? Мы с Витей с одной земли, знаем друг друга, работали вместе не один раз, нам удобнее было бы в паре.
Искры в глазах молчаливого Колюбаева засверкали ярче. Конечно, до Антона Сташиса Сергею далеко, но даже с минимальными талантами, зато с огромным опытом работы в полиции можно «прочитать» всю мизансцену. Есаков свое неудовольствие уже тысячу раз озвучил Колюбаеву, поддержки не встретил и решил прояснить ситуацию непосредственно у полковника Зарубина. Колюбаев этот порыв не поддерживает, поэтому в речах старшего лейтенанта не прозвучало ни единого слова о том, что парней с Юго-Запада тоже разделили, не дали им работать в связке. Колюбаев, что очевидно, сердится. Но молчит. А неплохой он парень, если вдуматься. Выдержанный, владеет собой. И явно имеет опыт руководящей работы, разбирается в маленьких хитростях расстановки кадров, если эти кадры являются малоизученными «темными лошадками». Надо будет посмотреть, как он себя проявит на деле Учителя, и подумать, не взять ли его в отдел. Хотя… В любой момент может появиться вновь назначенный начальник, и все кадровые потуги Сереги Зарубина отправятся псу под хвост. Новые метлы всегда начинают с того, что перетаскивают своих протеже: трудно управлять коллективом, в котором все чужие.