Оtцы и деtи - стр. 32
– Хорошо, – обреченно сказал Аркадий. – Но сегодня, Матвей Ильич, извините, нам уже пора.
– Пора? Как пора? – ахнули мать и дочь в один голос. – А десерт?
– Мужчины сладкого не едят, – улыбнулся Аркадий и, отложив салфетку, поднялся.
– Мы ж вам еще участок не показали!
– А вот это вы сделаете, когда мы приедем на шашлыки.
– И то, – одобрительно сказал Матвей Ильич. – Не все сразу. Так в субботу часикам к трем я вас жду. Да, где там книжка-то? Мила!
На веранду влетела Мила со свертком в руке.
– Вот, – с придыханием сказала она, протягивая его Калязину. Тот взял книгу и тут же передал жене: – Разверни.
– С автографом! – восторженно сказала Леночка, прижимая книгу к груди.
Аркадий подумал, что отец был бы счастлив.
– Да-а… – сказал он, когда за машиной закрылись тяжелые ворота. – Паноптикум…
– Чуешь? На пятый курс перешла! Еще год – и с дипломом. Девушка созрела. Замуж пора. Скажи, что я не прав? Не для того тебя сюда зазывали?
– На этой точно не женюсь. Если тебе она понравилась – уступаю. Под ногами путаться не буду, клянусь.
– Испугал, – насмешливо сказал Женька. – Знаешь, Аркаша, я давно уже мечтаю, чтобы мы с тобой врезались в одну и ту же бабу. Чтобы маленько сбить с тебя спесь.
– Думаешь, она предпочтет мне тебя? – усмехнулся Аркадий. – Да, женщины любят силу, но еще больше они любят деньги. И мне бы очень не хотелось, чтобы мы с тобой влюбились в одну и ту же женщину. Ты не умеешь проигрывать, Базаров. Это тебе не наперегонки плыть. Так что хорошенько подумай, прежде чем заключать со мной пари на женщину.
– Думаешь? Что ж, я вовсе не считаю себя пупом земли.
Они надолго замолчали. Этот июньский день, казалось, и не собирался заканчиваться. Лето цвело, как подсолнуховое поле. Ночь была перед ним бессильна. И она уступила, сгорела дотла, так что в ее положенные часы над землей витал один лишь серый пепел.
VII
Дома их встретил взволнованный Николай Петрович.
– Ну как? – накинулся он на Аркадия.
– Все передал, папа. И книжку. Они очень обрадовались.
– Да я не о том. Как тебе Леночка?
– Ты это серьезно? Папа, мне только двадцать три года! Я до тридцати вообще не собираюсь жениться!
– А куда ты денешься? – раздался в гостиной насмешливый голос Павла Петровича.
Он вышел из своей комнаты к ужину, как всегда, безупречно одетый и до блеска выбритый, благоухающий дорогим одеколоном. Аркадий благоразумно промолчал. Он знал, что с дядей лучше не спорить.
– Нас в субботу на именины пригласили, – сказал за друга Базаров. – У Леночки Калязиной очко. Двадцать один год, кто не понял.
– А… – безразлично сказал ПП. – Надеюсь, меня там не ждут?
Он сел за стол и аккуратно разложил на коленях салфетку. Типа, вы, молодые люди, из гостей, вас не приглашаю, но сам поесть не откажусь.
– Тебя, дядя, всегда ждут, – улыбнулся Аркадий. – Но ты почему-то к ним не едешь.
– Калязин мне не нравится, – нахмурился ПП, наливая в бокал вино. – Если он будет продолжать в том же духе, то быстро спалится.
– Что продолжать?
– Молодой человек, вам знакомо слово коррупция? – насмешливо спросил Павел Петрович. – Или вы далеки от этого?
– Очень далек, – невозмутимо сказал Базаров. – Не мешайте человеку развлекаться, не грузите его проблемами.
– Мне ваши Калязины индифферентны, – пожал плечами Аркадий.
– Какой слог! – вскинул брови Кирсанов. – Но на день рождения поедешь. Надо соблюдать политес.