Оtцы и деtи - стр. 10
Когда тот вылез из сверкающей на солнце темно-вишневой «Инфинити», небрежно поигрывая ключами, весь такой столичный, холеный, самоуверенный, Николай Петрович растерялся. Ему стало неловко за свой старый спортивный костюм, пивной животик и лысину. Небрежно обняв его, Аркадий обернулся к машине. Оттуда вылезал худой высокий парень с волосами, стянутыми резинкой в хвост.
– Это Женя Базаров. Да ты в курсе.
– Никогда раньше не виделись, но наслышан, – еще больше застеснялся Кирсанов-старший. Базаров, видя его смущение, первым протянул руку, которую Николай Петрович робко пожал.
– Ну и занесло же вас в такую дыру! – сказал Базаров, покачав головой. – Полдня уже едем! Ну? Где ваше хваленое пиво? Показывайте! – И он решительно зашагал к избе.
– Все нормально, – хлопнул отца по плечу Аркадий и поспешил вслед за другом.
Затарились они основательно. Продавщица сбилась с ног, наливая в двухлитровые пластиковые бутылки пиво, в то время как другая торопливо взвешивала вяленых лещей, сушеных кальмаров и такую дорогущую для местных экзотику, как омуль и подвяленный краб. Николай Петрович стоял у прилавка в смущении, совершенно забыв, что все это куплено на его деньги. Себе он оставлял очень мало, Фенечка оказалась рачительной и экономной хозяйкой. Жила, как при матери, на наряды почти не тратилась, еду готовила самую простую, но вкусно. Деньги Аркадию она велела отдавать сама, испытывая неловкость за то, что живет с его отцом, да еще так называемым гражданским браком. Фенечка была очень стыдливая и какая-то болезненно порядочная. Так что всем остальным становилось неловко.
Загрузив сумки в багажник, Аркадий весело сказал:
– Ну, отец, езжай впереди, показывай дорогу! А то я тут все уже позабыл.
– Дорога-то не очень, сынок, – вздохнул Николай Петрович. – Машина у тебя уж больно хорошая.
– Машина – это расходный материал, – небрежно сказал Аркадий и полез за руль.
Николай Петрович ехал медленно, то и дело, поглядывая в зеркало заднего вида: как там сынок? Он видел, что парни о чем-то оживленно беседуют и смеются. От сердца отлегло. Может, Паша и не прав? Ничего не случилось, просто молодые люди решили отдохнуть на природе. Место модное, туристов полно, хотя, конечно, не заграница.
Подъезжая к Марьино, Кирсанов приободрился. Сейчас Аркадий увидит плоды его стараний. Увидит и оценит. Их участок самый большой, а дом самый лучший. Его еще называют «барским». Настоящие хоромы! И даже собственный пляж, узкая полоса песка, мостки, лодка с мотором. А на пригорке – банька, с сауной, с печкой-каменкой, с просторной террасой, на которой, попарившись, можно попить пивка, глядя на живописное озеро. Другие с такой усадьбы большие деньги за лето имеют, а Кирсановы держат все это только для себя. В поселке их называют буржуями.
Остановившись у кованых ворот, Николай Петрович поспешно кинулся их отпирать. Аркадий лихо въехал на участок и поставил свою «Инфинити» рядом с огромным черным «крузаком». «Опелек» Николая Петровича притулился рядом с двумя сверкающими глыбами. Фенечка машину не водила.
– Ну и где? – спросил Аркадий, выйдя из машины. – Почему никто нас не встречает?
– Феня стесняется. Она выйдет, но потом, – смущенно сказал Николай Петрович.
– А дядя? Его что, нет дома?
– Он, должно быть, на берегу.