Отцовский штурвал (сборник) - стр. 28
– Мам, а этот летчик – наша родня? – поднял с пола фотографию отца Сергей.
Анна испуганно поглядела на него, ни с того ни с сего накинулась, накричала на Ольгу, та уползла за кровать, забилась в угол.
Никогда раньше Анна не показывала ему этих фотографий, хотя, когда Сергей пошел в школу, она объясняла ему, почему у него другая фамилия. Но она не говорила, что его отец был летчиком, и Сергей больше к разговору о своих родителях не возвращался.
– Это твой отец, – тихо сказала Анна.
Сергей недоуменно посмотрел на нее.
– Помнишь, Сережа, я тебе рассказывала… Я тебе не родная мать. Твоя мама умерла давно. Тебе тогда несколько месяцев было. Потом вы должны были лететь в Якутск, отца туда переводили. А тут один летчик потерялся. Твой отец ему на выручку полетел, но не спас и сам голову сложил. Здесь, на Ангаре, они утонули.
Сергей вдруг вспомнил, как однажды они с Косачевым бродили по острову и наткнулись на занесенный илом самолет. Внутри еще можно было различить приборную доску. Пустыми заржавевшими дырками она смотрела на них, и было отчего-то неприятно, словно на острове лежал забытый всеми человек. Они тогда натаскали под самолет щепок и подожгли его. Горел он недолго, минут пять, не больше. Оплавленные металлические части они побросали в Ангару. Так вот это был чей самолет!
– На той стороне раньше аэропорт был, – показывал в сторону церкви Васька. – Батя говорит, этот самолет разбился перед войной. Народу утонуло – страсть! Сейчас такие не летают.
Разглядывая фотографии, Сергей хотел представить, как отец разговаривал, как ходил, как смеялся, но там был какой-то застывший, ничего не выражающий миг. Он понимал: с этого дня что-то изменится в его жизни, но ему не хотелось перемен, не хотел он быть чужим в том доме, который он привык считать своим.
– Сережа, сынок, – дрогнувшим голосом позвала Анна. – Вот телеграмма. Они завтра приезжают. Поезд в три часа приходит, надо бы встретить.
– Что-то долго они ехали ко мне, – насупившись, сказал Сережка. – Могли бы и пораньше собраться.
– Так война была, разве тогда до тебя было. А потом они же не знали, где ты.
– Мама, – голос у Сергея дрогнул. – Я ведь их совсем не знаю, встреть их сама.
После обеда из города приехал Погодин. Не раздеваясь, прошел на кухню, где Анна готовила обед, снял кепку и со всего маху хлопнул ею о табурет. Анна мельком взглянула на мужа, покачала головой и, собрав посуду со стола, отвернулась.
– Перестанешь ты наконец греметь своими горшками? – рявкнул Погодин. – Если хочешь знать, трезвый я, могу дыхнуть. Слышь, Анна, – уже миролюбиво протянул он, – у Буркова был я, он предлагает нам в Рысево ехать. Там новый аэропорт открывают.
Погодин сделал паузу, жена на него ноль внимания, продолжала вытирать тарелки. Николай видел, как она насторожилась: на платье, вдоль лопаток, вопросительно выгнулась складка. И тогда он выложил свой главный козырь:
– Не кем-нибудь, а начальником аэропорта. Чтоб мне провалиться на этом месте! – Погодин не мог больше сдерживать ликования. – Так и сказал: начальником! Говорит, пошлю на курсы, подучишься. Во как!
– А школа, школа там есть? – обернулась Анна. – Сережке на будущий год школу заканчивать. А тут Жигуновы письмо прислали, и телеграмма от них пришла. Приезжают.
– С Сергеем говорила? – спросил Погодин.