Отчим. Эта малышка (не) для меня - стр. 2
А вдруг ее похитили или даже убили?
Мне страшно. Очень страшно. И я полночи молюсь о том, чтобы мамулечка позвонила мне, и чтобы вернулась домой целой и невредимой. Если Фома ее как-то обидел, то мы могли бы уехать из города. Далеко-далеко, куда угодно, только вместе. Без нее я чувствую себя сиротой.
***
Утро не принесло хороших вестей. Мама все еще не нашлась, и мы завтракаем вдвоём с хмурым отчимом. Несмотря на то, что в свои годы он выглядит отлично, сегодня его вид на редкость паршивый. Не спал, что ли, всю ночь и пил коньяк?
Неужели он все-таки любит ее? Или это играет его уязвлённое самолюбие?
Мне хочется спросить, что будет со мной, но не решаюсь. Перед переездом к Белогорскому мама продала свою квартиру, а деньги вложила в золото и драгоценности. Мне попросту некуда идти, и сейчас моя судьба полностью находится в руках Фомы Дмитриевича.
– Почему ты не ешь, Кристина? – спрашивает отчим, и я вздрагиваю от того, что он со мной неожиданно заговорил.
Буквально вчера мама весело щебетала за завтраком, подливая из кофейника своему будущему мужу кофе. На ее лице сияла улыбка. А сегодня в столовой царит гнетущая тишина.
– Нет аппетита.
– Поешь, девочка. Тебе понадобятся силы.
– Я хочу, чтобы мама нашлась. Она не могла сбежать сама, понимаете? – поднимаю на него полный надежды взгляд.
– Ты плохо знаешь свою мать, – отвечает он хмуро. – Уж поверь, я знаю, на что способна или не способна Розалия. Он сбежала, прихватив золото и драгоценности и еще кое-что из моего имущества. Твоя стерва-мать сейчас где-нибудь в Монако загорает на яхте под солнцем задницей кверху и смеется над тем, что обвела вокруг пальца Фому Белогорского, – отчим зло отбрасывает нож, которым резал омлет.
– Я не верю, – отвечаю тихо. – Она не могла.
– Хватит заступаться за нее. Неужели ты еще ничего не поняла, Крис?
– Что я должна понять? – моргаю ресницами. В носу щиплет, я едва сдерживаю слезы.
– Твоя мать оставила тебя мне на откуп, девочка. Она продала тебя.
Его слова бьют меня по щекам, словно пощечины. Что он такое говорит? Я не в силах в это поверить.
– Мама любит меня!
– Розалия любит только себя, – криво усмехается отчим.
– Я не верю! Не верю вам! – кричу, и по моим щекам струятся горячие слезы. – Вы лжец!
– Успокойся и прими ситуацию, как есть.
В моей голове возникают страшные картины, что теперь мне придется заселиться в спальню Фомы и ублажать его по ночам. Мама не любила секс, она считала его инструментом манипулирования мужчинами. Вот и мне передалась ее отвращение к постельным утехам.
Не может быть и речи, чтобы я заняла место матери рядом с этим пугающим мужчиной. Я лучше умру.
– Нет! Никогда! – срываюсь с места, но Фома хватает меня за руку и властно дергает на себя.
Прижимает к своему могучему телу и цедит мне в лицо:
– Не зли меня, Крис. Просто покорись, и я не трону Розалию. Закрою глаза на то, что она сбежала с любовником, прихватив ценности и нарушив наш договор. Покорись мне, малышка, и я не сделаю тебе ничего плохого.
Глава 2
Не сделает он ничего, как же. Не верю ни единому его слову! Моя мать находится в опасности, а он с легкостью обвинил ее в измене и переключился на меня. Заменил одну женщину другой, справился, молодец.
Только вот его ждет жесточайший облом, я не собираюсь ему покоряться. Меня не интересует секс в обмен на материальные блага, я лучше сбегу. Буду бродить по улицам. Найду работу. Выживу как-нибудь.