Отчаянный марафон - стр. 5
– Ты куда? – Арчи закричал мне в правое ухо. Неприятное чувство. Я указал ему на небольшую сцену. Он еще что-то кричал мне вслед, но я уже не слышал его. Короткие шорты, топик и длинные черные волосы издевались над этой сценой. Столько движений, столько энергии, а все впустую. Вот она сделала небольшой перерыв.
– Девушка, девушка! – Косметическая маска вопросительно посмотрела на меня. – Вы здесь работаете? – вопрос, возникший в голове три секунды назад.
– Нет, а что? – она ехидно улыбнулась и обернулась в мою сторону. Музыка зажгла ее, взгляд еще держался на мне, правда, ноги уже находились в ритме танца.
– Черт, да я просто потанцевать хотел.
– Я могу подвинуться, – она сделала небольшой шаг в сторону.
– Нет, спасибо. – Лучше бы эта дамочка работала здесь.
Через пятнадцать минут мы вышли из бара, уставшие и голодные отправились домой.
Спертый воздух ударил по нашим соленым от моря лицам. В съемных квартирах редко открывали окна на проветривание. Рина пошла в душ, а я открыл бутылку вина, достал граненый стакан, сполоснул, затем налил белого сухого вина и сделал добрый глоток, усевшись удобней на деревянном стуле.
Арчи включил газовую плиту, проснулось жужжащее пламя, железный чайник с рисунками алого кизила на стенках начал кипятить воду. Кружка, заварка, две ложки сахара с горкой, его жилистые руки работают словно часы.
Кухня вмещала в себя хрипящий холодильник, деревянные разваливающиеся полки над газовой плитой, круглый стол с тремя стульями, пожелтевшую микроволновую печь и разную мелкую дребедень на стенах вроде сувенирных масок, никому не нужных картин, календарей и другого барахла.
– Ты уже готов снова от нас свалить? – Арчи мешал сахар металлической ложкой, каждый новый круг разбивал стенки керамической кружки. Это действовало на нервы, я отпил немного вина из стакана.
– Да, потрачу еще один год и снова приеду. – Я был готов выехать прямо сейчас, но катер отправлялся через пять часов.
– А я потрачу его здесь.
– Чем планируешь заняться?
– Не знаю. Пора бы найти работу. Я уже три месяца безработный. – В двадцать три года Арчи успел сменить не одну, не две и даже не три работы. Он нигде не задерживался больше, чем на полгода.
– И куда думаешь?
– Не знаю. Но точно не барменом или официантом. Устал я от этой работы. «Принеси и подай» – меня уже разрывает от этого всего. Ты же знаешь, не могу я прислуживать, не могу прогибаться под начальство. – Его глаза еще горели пламенем свободы, в сердце еще стучала гордость, а амбиции выпячивали грудь. Все это хорошо, но только не было внутри него цели. Амбиции – это прекрасно, но если за ними не стоит ничего, тогда они начинают разъедать тебя. Они не дадут тебе смириться с этим миром, но и покорить его не помогут.
– Может, все-таки стоит засунуть это гребаное «не могу» в задницу и начинать работать? Дружище, никто не забирает тебя в рабство, никто не лезет тебе в голову. Все, что ты должен сделать, – это отработать чертову смену и продолжать жить. Что поделать? Такова эта жизнь, у нас существует нужда, и никто, кроме нас, ее не прокормит. Конечно, я иногда думаю послать все куда подальше, но я не могу этого сделать. Мой счет в банке не имеет огромное количество нулей.
– Очень жаль, что счета в банке не позволяют нам забить на все, – он улыбнулся, отпил чай, открыл шоколадный батончик и начал пережевывать его, при этом не забывая тихонько чавкать.