Отбор Василия Блаженного - стр. 12

Как раз и служанка на обед покликала.

Орден мелодично позвякивал на моей груди при каждом шаге, впрочем, шагать оказалось недалеко.

- Поручик Потапова по вашему приказанию прибыла! – Отчеканила я, войдя в столовую.

Как бальзамом на душу мне пролился внезапный кашель Нехлюбова, а на батюшку я в тот момент старалась даже не смотреть.

- Это что еще за холера?

- Познакомься, то дочь моя младшая. Василиса Никифорвна. Поручик в отставке.

- Орден?

- Он самый. – Гаркнула я. – Орден третьей степени.

- Етить, твою мать.

Нехлюбов схватил кувшин и, не наливая в стакан, принялся пить прямо из горла.

- Василисушка, - ласково проговорил мне батюшка, - а платице твое где? Ты же на ярмарке собиралась прикупить?

- Простите, батюшка, - снизила я градус громкости, - искала я искала платье на ярмарке, да не нашла. Ничто не сравнится с формой по красоте.

- Ох, нифига себе. – Нехлюбов, судя по всему, пришел в себя и решил, что тоже может поучаствовать в этом представлении.

Я улыбнулась своей фирменной улыбкой.

Обед подали в большой зале. Марфа сегодня превзошла саму себя, ибо на столе была и утка, фаршированная яблоками и пирог с визигой, и томленые телячьи щечки и пирог с зайчатиной и пряными травами. И когда только успела все сделать.

К обеду присоединился еще Андрей, но его супруга сказалась больной. Слыхала я, что она завсегда больной сказывалась, когда батюшка званые обеды давал. И навряд ли она сама это придумала.

 Павел еще не вернулся со службы, а Петьку по малолетству к столу не позвали, велели ему отобедать со слугами на кухне.

Мы чинно расселись за столом, и я пригубила бокал со взваром на меду.

- Хорошая у тебя кухарка! – Крякнул Нехлюбов, отведав утятины и запив стопкой настойки.

- Не жалуюсь, - заметил батюшка, - нынче хорошую челядь найти не так-то просто. Воспитывать надо грамотно, а в современном суматошном мире это так сложно.

- Как и детей. – Поиграл бровями сосед.

- Тебе, бездетному легко судить. Вот воспитаешь пяток детей, выведешь в люди, тогда и начнешь советы раздавать.

- Не слишком дружелюбное замечание.

- Господь с тобой, ни в коем случае не хотел тебя обидеть.

Нехлюбов протянул руку и самостоятельно наложил в тарелку телячьих щечек. Добавил пару яблок и моченый огурец. Если бы он еще молока потребовал я бы не удивилась. Но он принялся есть.

Ел он быстро, жадно заглатывая большие куски, но вместе с тем не чавкал, газов не пускал и руки о скатерть не вытирал, чем частенько грешили мои бывшие сослуживцы.

- Ну, так что, - спросил сосед, одолев первую перемену блюд, - сватов-то примешь?

- А ты не передумал?

- Смотря какое приданое будет. Отпиши мне тот спорный луг, и я хоть с медведицей повенчаюсь. Тем более, цыгане даже медведей как-то воспитывать умудряются.

Я поиграла бровями, не замечая, что вилка в руке приняла причудливую форму. Я попыталась ее распрямить, но не преуспела.

- Неволить дочь я не стану.

Батюшка обстоятельно сложил салфетку в несколько раз и пристроил ее рядом с тарелкой. Аккуратно промокнул кусочком хлеба подливу в тарелке и отправил себе в рот. А после и крошки подобрал.

- Да я парень справный, неужто бабе не смогу понравиться? До сих пор никто не жаловался.

- А вы в какой должности изволите пребывать? – Спросила я, аккуратно накалывая на вилку огурец, и оставив без внимания пустое бахвальство соседа. Резать еду мне было не слишком удобно, и на светском обеде приходилось выбирать те виды кушаний, которые не требовали измельчения.