Отбор для истинных - стр. 22

Как здесь много магии! Какая разная, оказывается, она может быть. И люди пользуются ей так свободно. И женщины, и мужчины.

В воздухе разлито счастье.

Но мне нужно дальше. Что-то тянет меня к главной башне, что-то неумолимое, тревожное, настоящее, полное обещания, загадки и боли. Я скольжу, ощущая себя удивительно цельной.

Как будто так и должно быть.

Как будто я — часть этого мира.

Мира, у которого нет названия, потому что его не существует. Уже не существует. Я вижу сон. Но это не похоже на сон.

Я подлетаю к высокой башне и парю над балконом. На нем стоят две женщины. От их красоты у меня бы обязательно сперло дыхание, если бы в это мгновение я вообще дышала.

Одного роста, статные, роскошные, они стоят друг напротив друга. Одна явно помоложе, злится, но эта злость видна только в том, как нервно сжаты ее руки, как пульсируют жилки, прорезая мраморную кожу.

Вторая статична. И в этой статичности я чувствую вековечное величие. Как будто ей миллионы лет, как будто она-божество. Золотые волосы сплетены в сложные косы, украшены жемчугом и драгоценными камнями. У той, что постарше, камень черный. У той, что помладше — синий.

Мать и дочь, почему-то решаю я.

У них разные черты лица, но в них сквозит совершенное сходство, которое сложно не заметить. Мне нравится щупать их взглядом, как будто я могла бы прикоснуться к ним.

К их магии.

Я вдруг понимаю, что та, что постарше, — и есть магия. Как будто в ней уснула вселенная, как будто она и есть — весь наш материк. Идеально прямая спина, расправленные плечи, которые так и притягивают взгляд. На ней простое платье со скромным поясом, сплетенным из жемчуга. Волнение выдает легкий жест руки — женщина теребит кончик пояса.

— Нет, — негромко произносит она, и в глазах молодой вспыхивают слезы.

Слезы ярости. Отчаянной бездушной ярости, которая вот-вот сметет на своем пути все. Она хватает себя за талию, будто запрещая двигаться, но я вижу, как сгущаются вокруг нее тени.

Тени и мрак.

— Но мама!

— Твоя королева запрещает тебе.

— Ты не можешь мне запретить!

Королева слегка наклоняется вперед, и время замирает. Бесконечные мгновения длится их борьба. Борьба молодости и зрелости, чувств и разума, опыта и вспыльчивости. А потом дочь опускает голову. Я вижу, как в уголках ее прекрасных глаз вспыхивают жемчужинки слез. Отрываясь от кожи, они падают на каменный пол и разбиваются на мириады осколков. В воздухе слышен звон.

Ее слезы пробуждают ветер.

— Любовь к смертному убьет тебя, дочь, — негромко говорит королева и, протягивая руку, касается ее щеки.

Дочь отступает. Шаг. Еще шаг. Когда она вскидывает голову, я вижу лишь безотчетную ярость и злость.

— Это ты убиваешь меня, мама, — шипит она. Разворачивается на каблуках и уходит. Над башней собирается туча. И через мгновение начинается сильнейший дождь.

Королева поворачивается к перилам. Теперь она смотрит прямо на меня. В ее глазах скорбь и понимание. Ощущение безвозвратности. Неизбежности.

Ледяная вода мгновенно пропитывает ее золотые волосы и платье.

— Иная любовь хуже смерти, — шепчет она.

19. Глава 19

— Иная любовь хуже смерти.

Я выдыхаю эту фразу и открываю глаза. Кто-то положил руку мне на плечо. Кто-то другой держит под голову. Мне хорошо и спокойно. Пахнет хвоей. Пахнет лесом. Озером и свободой.