Отблески купальского костра - стр. 39
– А можно как-нибудь поподробнее? Какие-нибудь детали? – оживился Анатолий Константинович.
– Увы! Ничего не припоминаю, все-таки целый год прошел, забыла все, что только знала. К тому же я и тогда особо не интересовалась.
– Понятно. Как вы думаете, а его можно увидеть?
– Не знаю. Нет, если он по-прежнему в лечебнице, думаю, можно. Я узнаю…
– Хорошо, с этим разберемся, – начальник экспедиции повернулся к Виктору. – Давай, что у тебя еще, криминального…
– Продолжаем экскурс в историю. Попалась мне на глаза небольшая заметка, датирована две тысячи десятым. Пишут, будто бы одновременно четыре человека в овраге пропали! Причем, именно так, пропали. Подозрительная какая-то статейка. Прежде всего, она такая одна. Нет других упоминаний, хоть косвенно подтверждающих достоверность того, о чем в ней говорится. Плюс само содержание материала. Да сами посудите. Четверо участников некого клуба «фольклористов», только для чего-то вооружившихся лопатами и кирками, с палатками, спальниками, прочим туристским снаряжением спустились в овраг, с какой-то там, чуть ли не исследовательской целью. В результате все как один сгинули, ни следов, ни людей, ни инструмента, ни оборудования. Пропало все, будто ничего и не было. Кстати, по датам сходится, произошло это в первую неделю июля, – Виктор пожал плечами и вопросительно посмотрел на Наталью. – Не знаю как кому, но лично мне кажется, что это вымысел чистой воды…
– Ничего не могу сказать, честно. И дело не в том, что я не помню, я даже об этом и не слышала.
– Ну и ладно. Что у меня еще имеется? – Виктор скосил взгляд на монитор. – Год две тысячи шестой. Также средина лета, только уже не в овраге, а на берегу реки, обнаружился утопленник. Как пишут, на лице застывшая гримаса ужаса, одежда изодрана, тело в ссадинах, гематомах. «Лицо, будто он столкнулся со своей собственной смертью. На теле нет живого места. Что он делал, где был, чем занимался? Сплавлялся по горной реке? Плыл в шторм на мелководье средь кораллов, сдирая кожу об их острия? Никто того не ведает». Это не мои слова, статью любитель активного отдыха писал, не иначе как журналист только из отпуска вернулся. Как бы там ни было, утопленника так и не опознали, а по данным экспертизы умер он приблизительно числа шестого-седьмого так волнующего нас месяца июля. Дальше, в две тысячи первом еще одна странность, несчастный случай, человек шею свернул, свалившись в овраг (осторожнее надо быть!), сам оказался неместным, приехал накануне из соседней области. В коллекцию любопытных фактов – на лице ужас, а возле тела лопата, малая саперная… – Виктор не столько тяжело, сколько фальшиво, вздохнул. – Еще одно убийство годом ранее, что называется, на бытовой почве. Связи ни с лесом, ни с оврагом не наблюдается. По данным следствия, пьяный муж жену топором зарубил, сам же в приступе раскаяния повесился. С виду все банально и уныло, но соседи утверждали, что у него с супругой никаких размолвок никогда не было, да и не пил он вовсе. Иная страсть у него была, клады, говорят, искал. В общем, я ничего не утверждаю, но на лицах обоих опять-таки ужас ужасный…
– У тебя еще много? – грустно улыбнулась Наталья. – Еще парочку таких историй и я буду бояться возвращаться домой!
– Не волнуйся, я провожу! – с готовностью отозвался Виктор. – В любое время, одно только твое слово! Да и вообще, я уже заканчиваю. Единственное, что еще удалось отыскать – безмерно далекий семьдесят шестой, снова неизвестный, снова в овраг свалился, перелом основания черепа, пьяный был… пишут… с лопатой шел, куда-то…