Отбиваясь от счастья - стр. 13
- А что произошло? И что вы сделали с Машей? - спросила я.
- А что с Машей? – первый встрепенулся Игорь Ильич, директор кафе.
- Она заперлась в нашей комнате, потом вышла бледная как смерть и ушла через черный ход, – о том, что она плакала, я решила не распространятся, ведь не с проста она плакала за закрытой дверью.
- Марья Сергеевна ушла? – встал из-за стола Егор Сергеевич, хозяин заведения, и стал еще мрачнее и задумчивее.
- Ушла, так кто-нибудь скажет, что произошло? – уже стала раздражаться, но сдерживала себя.
- Просто мы поминаем и каемся, и кто что поминает, кто-то любимых людей, а кто-то и всю свою жизнь, – подал голос незнакомый мужчина. Оба начальника повернулись к нему и осуждающе посмотрели.
Я поняла, что ничего не добьюсь, надо идти домой, дела свои я закончила, до закрытия осталось еще два часа, но думаю на такой волне можно закрыться и пораньше, пусть Игорь Ильич тут разруливает остатки дел и закрывает кафе.
Странные, очень странные дни перед новым годом.
5. Глава 4
Марат
Егор все последнее время ходил мрачный, задумчивый, неприступный. О своей Мари говорить совсем не хотел. Категорически запретив мне поднимать какие-либо темы, связанные с ней, даже про кафе. Поэтому, я решил, что вернуть в работу камеры наблюдения могу и без его ведома.
Эти камеры я установил, еще когда были живы его мать и Игнат. Даже звук шел вместе с картинкой. Они вообще были очень хорошего качества. Надежда Николаевна плохое и не дала бы поставить. Женщина – кремень. Поэтому посмотреть на эту самую Машу мне не составило труда. Учитывая тот факт, что сбор информации о ней ничего интересного не дал. Обычная девочка, училась, правда, с Игнатом, что как-то смущало. А так, родители умерли, двое детей, не привлекалась, не в каких мутных делах не замечена, живет с теткой, квартира в частичной собственности. Так что девочка не бесприданница. Раньше работала шеф-поваром, стало быть, талантлива. Кафе это захудалое, даже под неважным руководством Игоря, подняла.
Сел у себя в кабинете и включил камеры вечером. Мельтешит, кружится, сколько можно скакать? Я бы упал. А она бегает, выносливая, стало быть. Егорке повезет, ночами зажигать и зажигать с такой. Знает, что выбирать. Да и фигурка очень даже. Бедра крутые, дойки классные, шея тонкая, изящная. Егорка не дурен, не дурен. Смотрел, смотрел, устал. В глазах рябит от ее беготни, вот неугомонная баба. И тут вплывает тощее виденье. А это что такое? Сняла шапку и шмыгнула в кухню, это еще кто? Так поздно! Сговор тут какой-то? Что перед закрытием эта шмыкодявка рыжая тут забыла? Так, камеры на коридор. В комнату заходит для персонала, надо и там камеру поставить. Хотя… Егор явно такое мое рвение не оценит, может и яйца открутить. Мало ли как его в этот раз накрыло. Подождем. Выходит, переодетая в какие-то лосины и футболку, фартук сверху, она что тут работает? А чего тогда к концу работы пришла? Надо посмотреть, так кто у нас там, ага, эта бабушка старушка, эта тетка пятьдесят лет, так, Яна Николаевна Иванова, студентка, комсомолка и просто красавица. Ну, про красавицу, поспорить можно, ноги спички, жопы нет, конопатая, с рыжей копной. Теперь эта скачет как заведенная, может у них там что-то запрещенное в еду кладут? Как можно к концу рабочего дня так скакать? Опа-па, а попа есть, ммм даже и ничего так попка, и ножки, подтянутые. Грудь и то мой размер. Бегай-бегай девочка, я посмотрю. Как хорошо, и правда на чужую работу смотреть – одно удовольствие, а если это работа двух зажигательных девчонок, то другое удовольствие.