От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - стр. 2
Как мне представляется, очевидная точка невозврата к партнерству времен Второй мировой – Фултон. 6 марта 1946 года курс на системную конфронтацию с СССР был вброшен западной стороной в публичную плоскость, что вызвало немедленную жесткую реакцию с советской стороны. Уже тогда закулисное стало явным, а дальше все просто катилось по наклонной плоскости, подчиняясь конфронтационной логике.
Весь период холодной войны почти вся мировая историография находилась под влиянием идейного противоборства двух сверхдержав, оправдывавших собственные действия и обвинявших противную сторону в негативных последствиях развязывания холодной войны и глобальной конфронтации. А сами исторические исследования и споры помогали их раздувать.
В Советском Союзе до начала перестройки Михаила Сергеевича Горбачева уверенно говорили об ответственности за развязывание холодной войны империалистических кругов США.
Главной причиной ее начала и постоянного обострения считались гегемонистские устремления американского правительства, транснациональных корпораций, военно-промышленного комплекса. Серьезно опасаясь роста популярности идей социализма, они не только начали холодную войну, но и целенаправленно вели подготовку к «горячей» войне с СССР и всеми странами социалистического лагеря, развязав гонку ядерных и обычных вооружений.
В перестроечном СССР и постсоветской России появились труды либеральных историков, работающих в разных странах, но пишущих на русском языке – А. А. Данилов, В. М. Зубок, В. П. Наумов, К. В. Плешаков – и авторов из числа «фолк-историков» (Б. В. Соколов, К. С. Закорецкий, Г. Х. Попов, В. Б. Резун), «доказывавших», будто это Сталин и его ближайшие соратники вынашивали планы развязывания новой мировой войны и завоевания мирового господства через разжигание социалистической революции в планетарном масштабе, что вызвало защитную реакцию Запада в виде холодной войны.
Большинство авторитетных современных российских историков начала холодной войны – И. И. Быстрова, Н. И. Егорова, В. Л. Мальков, М. М. Наринский, В. О. Печатнов, Е. Ю. Спицын, А. М. Филитов, – подвергли такие взгляды обоснованному критическому разбору.
В Соединенных Штатах традиционная, или «ортодоксальная», или либеральная школа историографии возлагала вину исключительно на Советский Союз. Политолог Эндрю Хейвуд суммировал ее кредо: «Захват Советами Восточной Европы стал выражением долговременных российских имперских амбиций, получивших новый импульс от марксистско-ленинской доктрины всемирной классовой борьбы, ведущей к установлению мирового коммунизма».
Такие известные американские историки и советологи, как Збигнев Бжезинский, Ричард Пайпс, Уильям Макнил, Герберт Фейс подчеркивали, что у истоков холодной войны лежали экспансионистские устремления «ленинско-сталинского социализма», непомерные личные амбиции и «идейный фанатизм Сталина», необходимость остановить советскую экспансию для защиты «ослабших западных демократий» путем проведения сугубо оборонительной политики, вступив в жёсткое противоборство с Советским Союзом.
Пайпс утверждал, что послевоенная внешнеполитическая экспансия СССР являлась следствием «внутренних факторов и имперской революционной идеологической доминанты внешней политики советского политического руководства».