От винта, господин дракон! - стр. 3
– Да ну? – скептически приподнял надломленную бровь дагон ректор.
«Ахха! Проняло?»
В недрах аквамариновых глаз вспыхнула искра осторожного любопытства.
– Скажу больше: до вас этого не видел еще никто. Вы будете поражены! – продолжала я подогревать интерес публики, попутно открывая сумку.
– Спать-то я смогу после увиденного?– с непроницаемым видом поинтересовался ящер. – А то мне уже страшно.
«Это что сейчас, шутка была?»
В моем представлении драконы ну никак не могли ерничать и шутить. Они ж драконы! Им положено быть теми, кто они есть: хладнокровными летающими рептилиями, – и не рвать мне тут шаблоны на части.
– Как младенец, – пообещала не моргнув глазом. – И кстати, гарантирую: вашей жене это понравится.
Джей мне все уши прожужжал когда-то, что с подачи жены Ливейского было изобретено «драконово крыло».
– Жене, значит, – задумался на миг дракон. – А любовницам?
«Я смотрю, у него крайне насыщенная личная жизнь. Откуда мне знать, чем его любовницы-то интересуются».
Но в рекламе главное что? Врать масштабно и не сомневаясь в собственных словах.
– Они придут в такой восторг, какого вы в них и не подозревали! – сообщила вдохновенно.
Ректор почему-то радоваться не спешил.
– Так, а вот сейчас обидно было, – нахмурился он.
Вот только прозрачные глазища смотрели все так же безмятежно и слегка заинтересованно: змей лапчатый явно забавлялся.
«Серьезный», значит, и «строгий». Ну-ну…
– Как зовут?
Он наконец снял свои нижние конечности со стула и принял нормальное, подобающее приличному ректору, сидячее положение.
– Ли Хоуп, – буркнула как можно более неразборчиво: вдруг ему сейчас приспичит в списки учащихся заглянуть?
К этому времени я уже собрала наш с Джеем блистательный образец и установила внутри него артефакт, имитирующий работу двигателя.
– Лихоп? Это что еще за зверь? – озадачился снежный аспид.
Я подошла ближе и водрузила модель на стол. Больше всего наш образец был похож на планер, собранный из большого количества реек и обклеенный плотной бумагой. Сверху и снизу корпуса Джей установил два параллельных крыла, но главное… главное то, что разительно отличало его изобретение от всех планеров и «драконовых крыльев» вместе взятых: двигатель и винт. Это был абсолютно независимый от всех воздушных потоков механизм, аналогов которому я пока не знала. Кому, как не дракону, чья жена-изобретательница тоже любит небо, это знать? Он должен проникнуться, просто должен…
Едва ли не единственным фактом, который я доподлинно знала о Гиларде Ливейском, был тот, что ему подвластна стихия земли. Земля – энергия основательная, серьезная и – что сейчас очень важно – нейтральная для любого другого вида стихийной магии: она ни с чем напрямую не взаимодействует и не вступает в реакции. Поэтому я придумала хитрый рекламный ход, рассчитанный на все то же драконье любопытство.
Всем же известно, что когда человек вкладывает что-то свое в любой процесс, то начинает относиться к его результату с большей симпатией. Думается, драконы здесь не исключение. Поэтому я решила оформить старт нашей модели эффектненько: сначала попросить дагона ректора поставить сферический щит, а под его прикрытием жахнуть небольшим фейерверком и одновременно активировать имитирующий двигатель артефакт. И дракон при деле получится, и красота, а главное – это что? Ощущение причастности к чуду, вот.