От сессии до сессии - стр. 6

– Хорошего помаленьку!

Слава плетется с чайником к раковине. Чайник он тоже привез из деревни. В нескольких местах у него отбита эмалировка. Он согнулся. Его можно понять. Такой кайф обломали!

– Будешь чай? – вяло спрашивает у Баяндина, уже решив, что чай будет без сахара.

Много чести! Да и лишиться сахара это уже будет слишком много для одного вечера.

– Пацаны! Девчонки из пятьсот тридцать второй компот замутили. Я был на кухне. Уже готов должен быть.

Бодрый и уверенный, он выходит. За дверью икает. Для Славы и Толи это как удар по почкам. Ложатся. Настроение убитое. Праздника не получилось. Даже запах бесследно исчез. Толя открывает «Сагу о Форсайтах». Слава зевает. Представляет родной дом. Потом поворачивается к стене и тихонько сопит. Как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Он подогнул ноги и кажется маленьким, как старичок. За окном черная зимняя ночь. И звезды насмешливо подмигивают им. Издеваются что ли?

3

НЕУЛОВИМЫЙ

И снова вечер. Комната второкурсников. Спартанская обстановка. Четыре кровати, тумбочки, стол, книжная полка. Двое лежат, двое сидят на кроватях. Обычная картина. За стол садятся только пошамать. Если, конечно, есть что. Сейчас не тот случай. В руках книжки.

Жеке надоело читать. И думать ни о чем не хочется. А то начнешь о чем-нибудь думать, и всё опять сведется к еде. Он уставился в угол, где тумбочка. Не его. Будто сейчас она раскроется, как волшебная шкатулка.

Вот взгляд его ожил.

– Смотри, мужики! Ну, ни штяк!

Показывает на низ тумбочки. Все отрываются от книжек. Может быть, действительно, сим-сим открылся? Не торопясь, выползает таракан. Он даже не идет, а еле перебирает лапками. Усики его шевелятся. Он отправляется в путешествие по комнате, которая для него, как для первооткрывателя, таит много тайн.

– Всё! – смеется Жека. – Отбегался. Идиот! Не! Ну, мужики! Среди бела дня! Вообще страх потерял.

Он хватает тапочек и, согнувшись, отправляется навстречу таракана. Тапочек занес над головой.

Тапочек мелькнул в воздухе и с глухим стуком опустился на пол. Шансов на выживание у таракана не было.

Таракан строг и элегантен. Если он наденет круглые очечки и станет на задние лапки, то будет похож на Пьера Безухова в салоне Анны Шерер. Отличается он лишь подвижностью. Что касается внутреннего мира с мучительными поисками смысла жизни, не знаю. Думаю, что всё-таки что-то имеется, раз это самые древние обитатели планеты. Он не сосет нашу кровь, как комар, и не жужжит назойливо перед нашим лицом, как муха. Кажется, что мы вообще ему неинтересны. Может быть, он презирает нас.

Таракан даже питается с нами вместе борщом из одной кастрюли, деликатно подождав, когда мы утолим аппетит.

Мы почему-то не любим его. Он же по отношению к нам никакой антипатии не проявляет. Он застенчивый. Жека погрузил ногу в тапок и покрутил ногой. Так тушат бычок. После чего ни бычка, ни таракана не должно остаться.

– Хрустнуло, – говорит он. – Вроде, как на сухарик наступил. Отбегался, идиот! Борзеть не надо!

Жека пошел к кровати, где его ждала ученая книжка. Чувство исполненного долга переполняло его.

За ним под веселый гогот бежал таракан. Может быть, он хотел ему что-то сказать. Очень важное. Иначе зачем было так торопиться, развивать спринтерскую скорость? Не обо всем можно прочитать даже в самых ученых книжках. Тараканам это, как никому, известно.