От легенды до легенды (сборник) - стр. 28
– Акиром из Ямхада.
– Ничего, и не с такими именами люди живут, – ухмыльнулся щербатый звеньевой. – А про Ямхад свой лучше не вспоминай, проще будет.
– Звеньевой Урцукертанарис, не всегда ушедшие искать лучшей доли на чужбине поминают родину черным словом, – раздалось из темноты.
Щербатый вскочил, как ужаленный.
– Прощения просим, тарденне.
– У меня-то за что? Парня не обижай, ему под тобой ходить.
– Да я не обиделся, – встал Акиром.
Тарденне во всем краю остался один. Военных вождей и просто опытных в ратном деле людей хватает, и даже удачливые предводители не редкость, а вот таких, кому сам царь вручал жезл «отца войска», – уже почти нету. Но именно таков высокородный Цирнаттавис; вся его высокородность обратилась в пепел вместе с павшей Хатти, зато полученные на службе великому царству ратная наука и умение руководить людьми в сражении сохранились сполна. И теперь тарденне Цирнаттавис со своим отрядом «вольных кинжалов» сам стоил небольшого царства – и сам выбирал, за что служить и на кого вести крыло Солнца, крыло Звезды и крыло Полумесяца.
И то сказать, у князей Ханаана в дружине редко больше пяти сотен воинов бывает, а под тарденне сейчас ходит едва ли не тридцать, иному царю впору…
Высокородный Цирнаттавис шагнул к костру и привычно опустился на корточки. Золотого пояса при нем нет, дорогую броню тарденне также оставил в шатре, а пурпурный плащ в ночном полумраке не слишком отличается от бурого или черного. Так, гуляет по лагерю, слушает, о чем люди болтают, когда и сам слово скажет. Держит себя просто, родом и званием не кичится. Незачем ему.
– А байка и правда добрая, – проговорил тарденне. – И парень почти ничего не выдумал. Я подтверждаю. Сам видел.
Дружный вздох.
– Тарденне, разве тебя тогда нанимал наместник Ханаана, чтобы ты дал его сыну пару ценных советов?
Цирнаттавис усмехнулся.
– Нет. С этим ваш Тутмушу сам справился. Меня на другую сторону попросили встать, тот самый Нерион неплохо пообещал и с первой частью платы не обманул…
Жили на Медном острове разные народы. Минава растили оливы, пасли коз и плели из шерсти теплые покровы; лукка копали глину и делали горшки, добывали медь и лили бронзу; зовущие себя правителями даны рыбачили и оружной силой защищали Алашию от искателей чужого добра; а недавние пришлецы-ахиява, близкие родичи данов, распахивали тощие горные склоны и искали себе занятия по нраву и силам.
Так вот и жили, пока не решил грозный царь Черной земли Мицр: торговать с Медным островом хорошо, а владеть им еще лучше будет. И прислал грозное послание всем городам Алашии, мол, или подчинитесь своей волей, или не будет у вас ни воли, ни стен городских, ни жителей, а только рабы Великого Дома. Недолго судили-рядили, знали, что много времени на раздумья царь Мицра не даст.
Малые города лукка, Сарху и Хадоби, послали в Мицр дары и заверения в покорности своей. То же сделал Аплуни, город ахиява, хотя дары его были совсем малы и незначительны. Гордый белостенный Энгоми не послал ничего и принялся готовиться к войне.
Кликнул Нерион, царь Энгоми, на помощь всех своих подданных, позвал соседей, пообещав честную долю в добыче, собрал данов, и лукка, и минава, и нелюбимую родню ахиява позвал. А советники подсказали – открыть сокровищницу, снестись через торговцев-лукка с родичами за северным морем, с Арцавой Лукка, и привести «вольные кинжалы», каких после падения Хаттуши в тех краях стало вдосталь… наемники берут недешево, но – стоят того. Особенно перед битвой, которая решит судьбу царства.