От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - стр. 16
Одновременно с отплытием отряда из Петровска новый российский посол в Тегеране Бегер прибыл с визитом к министру иностранных дел Персии Мирзе Саид-Хану и заявил:
– Русская экспедиция в Красноводский залив не имеет никакого враждебного характера ни к Персии, ни к туркменским племенам, а предполагает целью освоение фактории, которая могла бы служить как средством для продолжения торгового пути в Среднюю Азию, так и наблюдательным постом за сношениями хивинцев и туркменами.
– Есть ли у вас официальный документ?
– Документ имеется! – кивнул Бегер и вытащил из кожаного портфеля бумагу.
– Вот телеграмма от моего министра иностранных дел.
– Что же там написано? – полюбопытствовал перс.
– Его императорское величество признает владычество Персии до Атрека и не имеет в виду никаких укреплений в этой местности!
Мирза Саид-Хан выслушал Бегера, огладил бороду и сделал вид, что поверил. Сообщение Горчакова понравилось и Насреддин-шаху, который разрешил российским пароходам отныне входить в порты Муграб и Энзели наравне с парусными судами, чего Россия давно добивалась.
Итак, Красноводский отряд, состоявший из тысячи солдат при тридцати офицерах, спокойно высадился на берегу Красноводского залива в Муравьевской бухте.
Начальником этнографо-статистического отдела экспедиции являлся полковник Леонид Соболев (будущий премьер-министр Болгарии), художником экспедиции – герой Самаркандского похода отставной капитан Каразин, а в научную группу вошел будущий знаменитый исследователь Средней Азии Северцов. В отряде был и знаменитый в будущем штабс-капитан Михаил Скобелев.
Место высадки являлось лучшим на восточном берегу Каспия, однако оно было бедно пресной водой и к тому же отдалено от оазисов Туркестана жаркими пустынями. Поэтому Столетов почти сразу перевел значительную часть отряда к источнику пресной воды Таш-Арват-Кала, что был в полутораста верстах от Красноводска, у подошвы хребта Большой Балхан.
В январе 1870 года, получив донесение Столетова об успешной высадке, в столице состоялось «заседание комитета по делам, касающимся Каспийского моря», под председательством императора Александра. Комитет принял решение учредить в Муравьевской бухте укрепление и порт со складом, но главным местом нашего отряда и для фактории избрать удобное место в Балханских горах. Главным начальником обеих пунктов назначался Столетов.
К этому времени Столетов на месте древнего колодца Шагадам уже построил укрепления Красноводск, а несколько восточнее передовое – Михайловское.
Хотя операция была строго засекречена, английские агенты работали отлично, и информацию о высадке русского военного отряда Уайтхолл получил довольно быстро. В Лондоне запаниковали. Если до этого английское правительство ограничивалось тем, что заявляло время от времени протесты по поводу нашего продвижения в Центральной Азии, то на этот раз появление русского укрепления на восточном берегу Каспия перепугало англичан всерьез.
Главный эксперт по азиатским вопросам в парламенте Генри Роулинсон немедленно составил записку премьер-министру, в которой утверждал, что, если русские дойдут до туркменского оазиса Мерв, в руках у них окажется ключ от Индии. Что ж, отдадим должное Роулинсону. Он буквально прочитал мысли Столетова…
Высадка русских на каспийском побережье произвела ошеломляющее впечатление и на хивинского хана. Причем, пока это известие дошло до Хивы, оно обросло свойственными Востоку преувеличениями и небольшой отряд вырос в воображении рассказчиков до огромной армии. Когда хану перевели значение фамилии начальника отряда, он изумленно всплеснул руками: