От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - стр. 55
«Телескоп» и «Молва» Н. И. Надеждина поместили исторические обзоры деятельности женщин различных стран и эпох229. В основном это были переводы из английских и французских журналов. Позиция журналов была непоследовательной и до прихода В. Г. Белинского в 1835 году более консервативной. В качестве главной сферы жизни и деятельности женщин журналы определяли семью и, соответственно, роли жены и матери. Отрицали идеи Сен-Симона. Так, в статье «Впечатление от Парижа»230 автор внушал читателям, что идея женской эмансипации вызвана исключительно сумасбродством Сен-Симона. Но затем темы неравенства женщины в браке, бесправия в семье и обществе получили постоянную прописку на страницах журнала. Эти мысли нашли отражение в беллетристике П. Н. Кудрявцева, И. И. Панаева, статьях Андросова, В. Г. Белинского231.
«Московский наблюдатель» явился выразителем двух диаметрально противоположных взглядов. До 1838 года это был журнал охранительного толка. В статье «Об участии и нравах женщин между нынешними народами Европы»232 основной целью воспитания и образования женщины определялась подготовка ее к семейной жизни, умение быть «центром семьи своей», и выходить за эти пределы женщине не надлежало, ибо «ученая женщина есть уже нарушение естественного определения природы». Эмансипационная идея оценивалась резко отрицательно, сен-симонисты обвинялись в безнравственности и разврате. В 1838 году журнал перешел в руки членов кружка Станкевича и его фактическим, хотя и не объявленным, редактором стал Белинский. Позиция журнала резко изменилась. Теперь «Московский наблюдатель» сочувственно относился к стремлению женщин включиться в духовную жизнь современного общества, признавал творчество женщин-писательниц без какой-либо ограничительной программы, осуждал насильственные браки, подчиненное положение женщины в семье, защищал ее человеческое достоинство. В конце 1830‐х годов это был единственный журнал, который занял четкую позицию в поддержку женщин во все разрастающихся спорах по вопросам женской эмансипации.
В целом позиция русской интеллигенции в «женском вопросе» была противоречивой. Женщина почиталась, но в то же время принижалась общим строем русской жизни. С одной стороны, было очевидно несправедливое положение женщины в обществе, и с позиций общечеловеческой гуманности прогрессисту должно было делать все, чтобы справедливость восторжествовала. С другой стороны, законодательно, в официальном и юридическом дискурсе женщина рассматривалась только что не как собственность мужа (паспортные ограничения, ограничения передвижения, ограничения на учебу, работу), и эти представления о женщине были распространены в культуре, составляли ее суть.
Фронт противников женской эмансипации оформился силами «Сына Отечества», «Современника» (П. А. Плетнева), «Москвитянина», «Патриота», «Улья», которые отстаивали идею, что положение женщины вполне соответствует ее «природным» функциям и предназначению.
Таким образом, на страницах прессы происходила ревизия прошлого и настоящего русской женщины, шел процесс переосмысления и переконструирования концепции женщины, моделей женственности и всех политических смыслов, с этим связанных. Шел непрекращающийся процесс обсуждения проблем женщин и расширения интерпретативных схем (фреймов), то есть способов понимания этих проблем, которые, собственно, являлись мобилизационным ресурсом и определяли политические возможности зарождавшегося общественного движения.