От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - стр. 49
Одновременно с этим «женская тема» нашла отражение в общих тенденциях русской культуры. Это было время, когда в русле романтической традиции шло конструирование мужской идентичности, а выстраивание романтических образов «героев» и «избранников» требовало, соответственно, конструирования и женской романтической идентичности. Об этом писала Л. Я. Гинзбург:
Романтическая культура непременно предполагала и требовала присутствия женщины в качестве прекрасной дамы, носительницы вечно-женственного начала и проч. Это побуждало женщин романтического круга189 играть определенную роль, независимо от своих личных данных и дарований190.
Другими словами, романтическая культура определяла роли, манеру поведения женщин, а вторичное положение женщин в патриархатной культуре общества принуждало их «встраиваться», соответствовать предписываемым и навязываемым моделям женственности и образцам поведения. Однако не ставился вопрос о том, насколько соответствовал образ «шиллеровской девы» внутренним устремлениям, самовосприятию и самоосознанию реальных женщин, насколько удовлетворяли их предлагаемые модели женственности – «ребенка», «святой чистой девы» при муже «отце и учителе». Но в любом случае переосмысление концепции женщины и выработки новых моделей женственности шло не только в среде мужской интеллектуальной элиты, но и в среде реальных женщин.
Исследования И. Л. Савкиной показали, что идеализация мужской интеллектуальной элитой «женского элемента» – женщин, женского, женственного – по сути была одним из способов умаления женщины, всего женского и отражала фактическое положение женщины в патриархатной культуре191:
агрессивно-идеологическая, патриархатная позиция «подлинных идеологов», которые третировали все неидеологическое, а точнее и все другое (и женское как самое привычное другое, другое, которое всегда под рукой), как несущественное и незначимое, разрешала им <мужчинам. – И. Ю.> поглощать и использовать в своих целях реальных женщин192.
С позиции изучения движения важно, что это отношение вызывало определенную реакцию женщин – самоопределение себя, поиски собственной идентичности и понимание того факта, что общий строй патриархатной культуры не позволит им реализовывать себя.
С другой стороны, на актуальность женской темы в кругах русских интеллектуалов повлияло обращение к этой теме западной социальной мысли. Женская тема стала предметом интереса и рассмотрения во французской интеллектуальной мысли, в диалоге с которой в значительной степени развивалась русская интеллектуальная мысль.
Идеи Жорж Санд обозначили «общественный», «политический», «идеологический» поворот в теме женщин.
Имя Жорж Санд (1802–1876) стало популярным в России в контексте идей новых моделей женственности. Тем самым она заняла особое место в подготовке общественного мнения России к восприятию проблем женской личности. Проникновение в Россию в начале 1830‐х годов ее романов, представлявших «живой протест против рутинных, вековых предрассудков, порабощавших женщину»193, усилило в России интерес к «женской» теме. Встречены они были недружественно.
Жорж Санд разрабатывала темы, составляющие женский мир XIX века, – мир любви, брака, семьи, детей. Правда, в иной постановке. Она рассматривала проблемы властных отношений, зависимости и угнетения женщины в браке, в семье; писала о безнравственности брака без любви, о влиянии сословных предрассудков и социального неравенства на отношения мужчины и женщины; требовала равенства чувств и фактического равенства в семье. Она «прописала» путь женщины к своей независимости, хотя и не декларировала его: это была деятельность женщины вне семейной сферы, право женщины на самостоятельное решение собственной судьбы.