От берега до берега - стр. 4

Мы вышли на маленькую площадь с двухярусным фонтанчиком для питья. На верхнем ярусе стояли глиняные чаши, а из нижнего хлебала серая старая собака – она лакала длинным красным языком и жадно глотала.

Аэлида зачерпнула воды и подала мне чашу. Я взял заветный сосуд и пил жадно, как та собака, капли стекали по бороде, и я чувствовал, как силы возвращаются с каждым новым глотком.

– Тебе нужно место, где остановиться, и работа, – сказала она. – Я знаю, где тебя примут.

Я кивнул. Кошелёк остался на затонувшем «Вездесущем», и я был, как пташка. Дальше я пошёл без ее помощи и почти не хромал.

Мы миновали ещё несколько улиц и вышли к набережной. У пристани как застывшие стояли корабли – громоздкие барки, стройные люггеры и мощные фрегаты с высокими голыми мачтами. Воздух наполняли звуки: скрип реек и перешептывание снастей, ругань грузчиков и крики чаек. Аэлида остановилась у таверны с выцветшей вывеской «Красный дельфин».

– Здесь тебе помогут, – сказала она. – Спроси капитана Гелиона. Он собирает команду для своего «Ночного бриза». А это тебе на память обо мне.

Она, словно совершая древний обряд, взяла мою левую руку и осторожно повязала на запястье алую нить, завязывая её рыбацким простым узлом.

Я открыл было рот, чтобы поблагодарить её, но она уже развернулась, и как лань затерялась в толпе.

Таверна встретила меня густым запахом эля и креветок. За стойкой стоял коренастый мужчина с густыми бакенбардами. Он смерил меня взглядом, оценивая.

– Ты кто?

– Моряк. Пришёл к капитану Гелиону.

Бармен ухмыльнулся и кивнул на стол в углу, за которым сидел седовласый человек тёмно-синем мундире с золочёнными пуговицами и белых брюках и пил эль, на столе лежала треуголка. Гелион внимательно посмотрел на меня, поставил кружку и сказал:

– Судя по твоему виду, ты только что выбрался из когтей смерти, предположим.

– Дева Мария спасла меня.

– Все так говорят, брат. Звать как?

– Филипп Грант.

– Опыт есть?

– Ходил на фрегатах. Работаю быстро, крепко стою на ногах в качку.

Гелион задумчиво склонил голову.

– А вот, предположим, Фрегат «Ночной бриз» уходит через тридцать дней в Тару. Так-то, брат. Могу предложить тебе семь ли за поход, предположим. Столом и койкой не обижу.

– Я согласен. Но могу ли я попросить аванс наперёд? Мой корабль затонул. И мне решительно нечего надеть. Как видишь, капитан, я гол как сокол.

– Одежду я тебе найду, предположим, а аванс дать не могу. Сам стеснён обстоятельствами. Вот сходим в рейд, сделаем дело – и получим деньги. Так что, договорились, брат?

Он протянул мне руку, и я сжал её. Рукопожатие Гелиона было крепким, словно морской узел, не знающий слабых мест.

– Добро пожаловать на «Ночной бриз», – сказал он, жестом приглашая меня присесть. – Расскажи-ка, что за судно затонуло?

– «Непокорный». Попал в бурю, а дальше… дальше темнота.

Гелион нахмурился.

– «Непокорный», говоришь? Не слыхал о таком.

– Мы шли из Лиды. Но попали в бурю у водоворота Галана.

– Да, гиблое место, предположим. Но я в толк взять не могу. Зачем вы пошли через водоворот Галана? Это же верная смерть. Надо было обойти скалы с запада, взяв левей, проплыть по Тёплому течению, брат, и выйти с другой стороны на Эрас. Все корабли ходят только так. И только вы пошли напрямик через водоворот Галана. Ты же знаешь, почему его так назвали? В честь капитана, которые единственный выжил в той пучине, но потерял корабль. И вот теперь и ты. Будем звать тебя Филипп «Выживший», так-то…