От Айболита до Гудвина - стр. 7

Причем вновь всех переиграл Бармалей.

Я кровожадный?

Кровожадный.

Я беспощадный?

Беспощадный.

Я злой разбойник?

Злой. Крокодила ко мне!

Режиссер фильма Давид Черкасский вспоминал: "Он ранимый, понимаете? Когда читаешь Чуковского, осознаешь, сколько всего намешано в этом герое!… Поэтому мы его сделали трогательным, а не злодеем. Сначала он хорохорится, делает вид, что он очень злой, даже реплика такая есть: «Я злой разбойник? – Злой!». У нас он вышел несчастным таким евреем (…) А озвучивал его Жора Кишко. Он своим тоном делал героя очень нежным и чуть-чуть плаксивым".

Да что долго говорить? Для моего поколения это был по настоящему культовый фильм. Если вам за сорок, и вы никогда не орали в голосину: "Ма-а-аленькие дети, ни за что на свете, не ходите, дети, а Африку гу-лять!" – вы как-то странно живете.

Написал эту строчку и подумал – а вообще, по справедливости, у каждого поколения должен быть свой Айболит.

Так сложилось исторически.

Он был у довоенных пионеров и послевоенных октябрят, он был у детей оттепели и детей застоя, даже у детей перестройки он был!

Что-то задерживается докторишка.

Эта книга о культовых сказочных героях советских писателей построена по хронологическому принципу. Я начал ее с Айболита, потому что все началось именно с него.

Добрый доктор, появившийся на свет в декабре 1924 года, стал первым культовым сказочным героем СССР.

Да и, в изрядной степени – не только СССР. Как бы ни было печально в этом признаваться, у нас, в сравнении с европейской, была довольно слабая традиция детской литературной сказки.

Одни – как сказки Пушкина или «Конек-Горбунок» Ершова – стали детскими только постфактум, а писались они для взрослой аудитории. Другие – как множество книг, известных только литературоведам – не выдержали испытания временем и канули в Лету.

Нет, разумеется, нельзя сказать, что советские сказочники пришли на дикую целину – у нас были «Черная курица» и «Городок в табакерке», "Серая шейка" и "Лягушка-путешественница", "Три медведя" и "Аленький цветочек". Но в целом, как явления, детской литературы еще не сложилось. И если в области "взрослой" литературы мы не только ничем не уступали другим странам, но и превосходили многих, то в области детских сказок на начало ХХ века Россия отставала от европейских держав примерно так же, как в производстве алюминия или тракторостроении. Как вам расскажет любой честный экономист, если нет собственных наработок в какой-то области, все начинают с одного и того же.

С воровства.

Шучу. Все начинают с копирования и переосмысления удачных зарубежных образцов. Именно поэтому на начальном периоде создания русской литературной сказки была столь велика доля заимствований. Причем большевики здесь не при чем, все началось еще до революции. «Царство малюток» Анны Хвольсон, которое сегодня часто вспоминают в связи с Незнайкой и Мурзилкой – не что иное, как нелицензионная копия комиксов о брауни канадца Палмера Кокса. Причем там был даже не перевод – Анна Борисовна просто брала рисунки Кокса и сочиняла по ним свои истории. Все как в детском стишке: «По этим картинкам, по этим картинкам, которые мы рисовали для вас, придумайте сами, придумайте сами, придумайте сами веселый рассказ».

После революции «процесс становления путем присвоения» продолжился, но я хотел бы заметить, что ложными являются оба популярных тезиса – и «коммунисты все украли» и «коммунисты ничего не крали». Истина где-то посредине. Как минимум три очень популярные сказки – «Айболит», «Буратино» и «Волшебник Изумрудного города» – имеют западные аналоги. Буратино начинался как перевод «Пиноккио», но после нескольких глав Алексей Толстой не выдержал и начал писать свое, авторы «Айболита» и «Волшебника» перевели первый том серий, а потом писали свое в чужих декорациях. Говоря современным языком – творили фанфики, которые оказались хорошей литературой и даже столетие спустя пользуются у детей огромным спросом.