От Айболита до Гудвина - стр. 4
Вот и вылечил он их,
Лимпопо!
Вот и вылечил больных.
Лимпопо!
И пошли они смеяться,
Лимпопо!
И плясать и баловаться,
Лимпопо!
Кстати, африканские названия Чуковский подбирал по принципу созвучия, не обращая внимания на значения. В итоге его ответ на вопрос: "Ну а где же вы живете? На горе или в болоте?" способен свести с ума любого географа.
«Мы живём на Занзибаре,
В Калахари и Сахаре,
На горе Фернандо-По,
Где гуляет Гиппо-по
По широкой Лимпопо».
Занзибар (1) – это танзанийский остров у Восточного побережья Африки, Калахари (2) – пустыня на юге Африке, Сахара (3) – тоже пустыня, но на севере континента, Фернандо-По (4) – вулкан на острове Биоко, высшая точка государства Экваториальная Гвинея, а пресловутое Лимпопо (5) – это река на юго-востоке Африки.
На карте это выглядит так:
Вперед, Айболит! Ищи!
Но вернемся к внешнему облику нашего героя по версии различных художников.
Конашевич, был, пожалуй, последним принципиальным противником халатов, не раскаявшимся даже после войны.
Все остальные строго следовали униформе. Ротов не пренебрегал халатом еще в 1930-е.
Ну а знаменитая стомиллионовразпереиздававшаяся послевоенная линейка иллюстраций Владимира Сутеева окончательно подвела черту под цивильной одеждой.
После Сутеева Айболита больше нельзя было представить не только без халата, но и без шапочки.
Вот ростовчанин Наль Драгунов (1958 г.)
Вот диафильм великого Бориса Степанцева 1961-го.
Вот Май Митурич 1969-го:
Вот Михаил Майофис 1975-го
Чижиков 1977-го.
И опять Степанцев, но уже в дуэте со своим постоянным соавтором Анатолием Савченко в диафильме 1980 года "Пента и морские пираты".
Не менее забавно наблюдать и за обликом Бармалея. Как мы помним, "крестным" этого персонажа стал художник Добужинский, гулявший с Чуковским по Бармалеевой улице в Питере. Вот как об этом рассказывает сам автор:
«– Почему у этой улицы такое название? – спросил я. – Что это был за Бармалей? Любовник Екатерины Второй? Генерал? Вельможа? Придворный лекарь?
– Нет, – уверенно оказал Добужинский. – Это был разбойник. Знаменитый пират. Вот напишите-ка о нем сказку. Он был вот такой. В треуголке, с такими усищами. – И, вынув из кармана альбомчик, Добужинский нарисовал Бармалея. Вернувшись домой, я сочинил сказку об этом разбойнике, а Добужинский украсил ее прелестными своими рисунками».
В первом прозаическом переводе, как мы помним, никакого Бармалея не было, а вот во втором издании 1936 года он выглядел обычным дикарем.
Эти две ипостаси – дикарь и пират – и будут основными амплуа Бармалея. Поэтому всех иллюстраторов можно разделить на две партии – "дикаристы" и "флибустьеристы".
Конашевич, например, флибустрьерист.
А вот Ротов отличился от всех, сделав Бармалея негром, или, по крайней мере, черным – обратите внимание на руки.
И эта инновация, надо сказать, не пустом месте появилась. Товарищ проживает в центре Африки, явный абориген – кем ему еще быть?
Более того – в первоначальной версии сказки Бармалей действительно был негром-людоедом, которого автор называл «чумазый, черномазый Бармалей» и описывал его преображение в Ленинграде так:
Был сажи черней Бармалей,
А сделался мела белей.
Но в итоговой версии все упоминания про "негритянство" Бармалея Чуковский вычистил. Поэтому у всех остальных художников Бармалей – европеоид.