Освобождение - стр. 16
– Это не смешно!
– Да, ты права. Ничего смешного. Понятия не имею, где он возьмет деньги на ребенка и на последний год обучения в семинарии. Учитывая, что у нас с деньгами сейчас туго.
Они молча наблюдали, как Марти паркуется, а тот разглядывал их лица – пытался понять, что ему светит. Вот тут-то до мамы начало доходить.
– Катя?.. – прошептала она.
– Не-а, – ответил Адам, снова врубил музыку, чтобы не слышать криков, и ушел в дом.
Он отправился прямиком в душ, но через несколько минут даже сквозь звук льющейся воды услышал вопли (в основном мамины). Мама в прямом смысле слова выла. И не так уж она расстроилась – просто не хотела упускать возможность хорошенько повыть.
Тут Марти начал барабанить в дверь ванной.
– Зачем?! – орал он. – Зачем, бро?
Адам только сцепил руки за головой и сунул ее под поток воды.
И правда: зачем?
В груди все еще горело, да так сильно, что было не понять, где заканчивается гнев и начинается боль. Казалось, рана никогда не заживет. Родители и брат постоянно ее бередили, продолжая при этом твердить о своей любви.
Сегодня день плача, он это понимал – ведь вечером уезжает Энцо. Но пока плакать рано. Нет, он не станет плакать.
А родным надо отдать должное: знают его больные мозоли.
Вдруг они правы? Вдруг с ним действительно что-то не так? Вдруг на каком-то глубинном уровне, там, где обретается его истинная сущность в самой простейшей, очищенной форме – вдруг на этом уровне он действительно порочен? Вдруг в одном из первых кирпичиков, из которых начинала складываться его личность, пошла крошечная, едва заметная трещина? И на эту трещину, на изначально поврежденный фундамент, потом накладывались все последующие события его жизни. А в итоге получилась броня, сооруженная поверх фасада, построенного на непрочном фундаменте, – и на самом деле у его личности нет никакого ядра, здорового стержня.
«Способен ли я любить? – думал он. – По-настоящему?»
И можно ли любить меня?
Адам закончил принимать душ, вытерся и – убедившись, что Марти ушел, – прокрался по коридору в свою комнату. Там он переоделся в форму мегакорпорации «Зло интернэшнл» – из голимой синтетики, разумеется, но неплохо скроенную (ведь клиентов мегакорпорации «Зло интернэшнл» не должны обслуживать нищие), взял ключи, одежду для вечеринки, в которую он переоденется у Линуса, и телефон.
Помедлив немного, написал сообщение: «Прости, что рассказал им, бро. Но ты тоже виноват. Жду извинений».
Он отправил ее и кликнул по другому контакту из списка.
«Подружка Марти залетела. Это не шутка!»
«ЧТО?!?!?! – написала в ответ Анджела. – Он Джуди Блум хоть читал?!»
«В общем, у нас тут адок. Мама воет».
«Повезло тебе! Мои предки вечно всем довольны».
Он улыбнулся, но только потому, что так было надо. Для этого он и написал подруге, верно? А вообще-то улыбаться не хотелось.
Адам замер и прислушался, пытаясь подгадать момент и выскочить из дома незамеченным.
3
Мегакорпорация
«Зло интернэшнл»
Факт есть факт: Терны были гораздо беднее, чем казалось со стороны. Дом (вместе с хризантемами) принадлежал церкви, которая совершенно бесплатно предоставляла жилье семье священника. Но, поскольку они не были хозяевами дома, то и заложить его не могли, чтобы заплатить, к примеру, за образование Марти и Адама (хотя учеба последнего пока была под вопросом). Кроме того, «Дом на камне» удивительно – просто до смешного – мало платил своим сотрудникам.