Освобождение-2 - стр. 33
Из леса появляются новые танки с пехотой на броне. Группа КВ выходит к берегу рядом с развороченным КП бригады и останавливается. Из люка вылезает младший лейтенант Озеров и подбегает к окопу. У самого бруствера лежат несколько убитых немцев и красноармейцев. Озеров заглядывает вниз. Там на дне сидят четверо, в рваных и грязных гимнастерках, с винтовками в руках.
За спиной Озерова столпились другие танкисты.
– Эй, земляки, – зовет кто-то из танкистов, – Вы там как?
Один из сидящих поднимается на ноги, смотрит вверх:
– Вы как раз вовремя, ребята, еще бы немного и… Покурить есть у кого?
Кто-то из танкистов достает кисет с табаком, протягивает.
– Кто тут старший, – спрашивает Озеров, – Вы?
– Нет, старший – он, командир первого батальона капитан Симкин. Я лейтенант Довженко, командир разведвзвода.
– Товарищ лейтенант, – сзади подбегает радист Озерова красноармеец Павлов, – Комбат приказал вам идти на тот берег, там немецкие танки.
– Ну, бывайте, земляки, – кивает Озеров, – Теперь наша работа.
– Задайте им там от нас, – кричит вдогонку Довженко, опускаясь на дно окопа.
Танкисты разбегаются по машинам. Танки медленно перебираются через мост, на том берегу их встречает комбат.
– Слушай, лейтенант, – майор Рябинцев, торопливо докуривает папиросу, – Наши БТэшки наткнулись на мины, десантники заминировали дорогу, а может и еще что, но узнать не у кого, тут, вроде, и живых-то никого не осталось. Слева немецкие танки. Давай со своим взводом через лес, там, может, мин нет.
Полковник Штрейх стоит, наклонившись к люку танка, и говорит в микрофон.
– Господин генерал, к русским подошло подкрепление. Русские танки уже на этом берегу. Мои танки почти вышли к мосту, но там сплошные мины. Русские жгли танки огнеметами, я потерял почти все машины. Нам нужно прикрытие с воздуха, русские самолеты жгут мои танки. Пехоты почти не осталось… Я не паникую и не трушу, господин генерал. Я просто хочу сказать, что сделал все возможное. Все что осталось от моего полка под командованием полковника Штрассера отходит на север. Полковник Штрассер тяжело ранен, он не может оставаться. Я с пятью танками и взводом саперов попробую прорваться к мосту, я надеюсь, что мне это удастся. Я выполню свой долг. Прощайте, господин генерал.
Штрейх бросает микрофон и машет рукой водителю своего танка. Сам он подбегает к ждавшему его Pz. III и влезает на башню. Как только полковник скрывается в люке, танк с десантом саперов на броне направляется к мосту. За ним – еще четыре машины.
Немецкие танки двигаются по лощине, поросшей высоким кустарником, скрывающим боевые машины полностью. Лощина выводит их прямо к мосту. Над немцами с ревом проходят несколько Су-2. Сверху танки видны как на ладони. Раздаются взрывы, самолеты пускают реактивные снаряды. Загорается один танк, второй, третий. Два уцелевших выскакивают из кустарника – в пятидесяти метрах въезд на мост. Прямо перед немцами, повернувшись к ним бортом, стоят советские БТ. Два выстрела в упор и два БТ разлетаются на куски. Немецкие танки идут вперед, один из них успевает сделать еще выстрел с расстояния не более десяти метров. Снаряд прошивает советский танк насквозь. Экипаж БТ успевает выстрелить в ответ. Немец вспыхивает. Последний немецкий танк, протаранив грузовик, прорывается к мосту, его башня разворачивается и пушка нацеливается на мост, забитый техникой.