Освободившийся - стр. 26
Сканер не помогал мне с поиском прохода, излучение глушила руда, а шахтёрского у меня не было.
Зависнув у закупоренного прохода, я задумался, как мне расчистить его. Бот у меня был не инженерный, обычный грузовой, у него даже пушка демонтирована, единственное, что стояло, так это пусковая противоракет на «спине», что меня в нём и привлекло.
Пиратов тут давно не было, контрабандисты, бывает, залетают, единственное, что от них можно ожидать – залп ракет, против которых у меня защита, а от остального у меня был отличный разгонный двигатель, который махину бота разгонял просто на ура, а маневровые позволяли на скорости пролетать повороты. Я пока сюда летел, успел немного погонять, от серьёзных повреждений нас спас щит, но навык возвращался, хотя нейросети у меня не было и базы являлись устаревшими, искин бота определил мои умения, как пилота с повреждённой нейросетью и выученными базами третьего ранга. Что ж, тоже неплохо.
Так вот, я завис у прохода и чесал затылок, прикидывая, как его расчистить. Был бы у меня малый шахтёр, проблемы бы вообще не возникло, полчаса работы, полный трюм руды, и проход проделан, а тут даже не знаю. Не щитом же его расталкивать.
Было три часа ночи, и спать хотелось довольно сильно, но дух кладоискателя толкал меня вперёд, на поиски затерянного корабля с сокровищами. Пришлось силой воли подавить его, я ещё продолжал отслеживать свой организм, чтобы не перегружать.
Отойдя на шестьсот метров в сторону, я загнал бот в небольшую каверну в проходе, примеченную ранее. Возможно, шахтёр, что рыл этот тоннель, хотел продолжить движение в эту сторону, но прорыв буквально метров триста, вернулся назад и двинулся в другую. Вот я и загнал бот в этот даже не туннель, а углубление в стене прохода.
Причём ставить бот на прикол очень не хотелось, поэтому я приблизился к астероиду размером, как три моих бота, со следами работы лазеров шахтёра, и, раздвигая щитом более мелкие куски, ушёл за него. Стабилизировав судно, я перевёл большую часть оборудования в режим ожидания, только сканер работал в пассивном режиме да щит, отключать его не стоило. Не в том смысле, что мелкие астероиды могут пробить броню, нехай пробивают, дроид заделает, просто стучать будут по броне, спать помешают.
Проверив, как всё работает, я направился в каюту. Я уже поужинал, хотя желудок намекал, что неплохо бы ещё перекусить, но загружать его пищей перед сном не стоило. Так что, используя силу воли, проигнорировал намёки желудка, принял душ и нырнул под одеяло.
Вопреки усталости сон как-то не шёл. Развалившись на койке, я закинул руки за голову и, глядя на потолок – он был светлым, можно разглядеть, хотя освещение было отключено, только светились лампы на панели управления синтезатора. Так вот, разглядывая потолок, я размышлял о своей судьбе и о своём будущем. Возвращаться в цивилизацию к людям как-то не было желания, любви к двуногим после того, что со мной сделали серолицые, я не испытывал, поэтому подумывал переделать шахтёр в дальний рейдер и уйти подальше в глубь космоса в поисках Диких миров вроде моей Земли. Ещё в прошлой жизни я узнал, что Земля вошла в состав моей империи благодаря моему соотечественнику, тоже русскому. Ну а когда был Пекином, снова уточнил о ней. Что я могу сказать, теперь она одна из окраинных планет, форпост империи и база флота. Земляне большей частью расселились по разным планетам и государствам, но и на самой Земле осталось много аборигенов. Москва, Париж, Амстердам, Лондон и другие столицы стали городами-музеями для многочисленных туристов из центральных миров. Так что планета не только сельскохозяйственная, снабжавшая продовольствием стоявший тут флот, но и неплохо зарабатывала на туризме. За три дня до того, как я заполучил тело, пришло сообщение, что связь с Землёй потеряна. До этого она была отрезана пауками от центральных планет империи, отдельные рейдеры прорывались, конечно, но это была мелочь. Теперь неизвестно, что с Землёй и флотскими подразделениями, что там стояли.