Острова и капитаны: Хронометр - стр. 21

– Ага… то есть пожалуйста.

– Только вот пряники очень уж каменные.

– Ничего, я такие даже больше люблю. У меня зубы крепкие.

– А я свои почти все угробил за последние годы… – усмехнулся Курганов. И вдруг сказал другим голосом: – Толик…

Толик вопросительно вскинул глаза.

Курганов смотрел из-за кружки нерешительно и виновато.

– А если я попрошу тебя об одной услуге… А?

– Ладно… – неуверенно отозвался Толик. – О какой?

– Может быть, послушаешь у меня несколько страниц? Раз уж так получилось… Раз уж мы встретились так удачно. А?

– Конечно! – обрадовался Толик. По правде говоря, он этого немного ждал. Вернее, не ждал, а думал: «Вот хорошо бы…»

Будет еще одно новогоднее чудо! Он сидит у старинного камина (пускай и не горящего), а писатель читает ему свою книгу. Да еще о Крузенштерне! Час назад про такое Толик и мечтать не мог. Нет, в самом деле, последнее время полно сюрпризов…

Курганов сбивчиво объяснил:

– Ты не удивляйся, что я тебе… Я никому в жизни еще не читал, а ты… Тебя будто сама судьба послала… – Он нервно усмехнулся.

Толик хотел пошутить, что послала не судьба, а мама, но постеснялся и сказал:

– Ладно. Только…

– Что? Дома ждут? – огорченно спросил Курганов.

– Нет, мама еще, наверно, на работе. Султан ждет на дворе, я на нем приехал.

– Ездовой пес?! – обрадовался Курганов. – Давай его сюда.

…Султан был воспитанной собакой. Войдя в комнату, он шевельнул хвостом, будто сказал «здрасте». Курганов сел перед ним на корточки.

– Ух, какие мы красавцы… Прекрасное сочетание, помесь овчарки и лайки. И еще кое-чего понемножку, для гарнира. Медали за чистоту кровей нам не дадут, ну и не надо, зато мы сильные и умные… – Он бесстрашно взял голову Султана в большие свои ладони, потрепал по ушам, погладил загривок. А Султан… Толика даже ревность кольнула: стоит, бродяга, и хвостом машет, будто перед ним старый друг.

Курганов оглянулся на Толика.

– Мне с собаками много пришлось дела иметь, не удивляйся. Они своего сразу чуют… Откуда у тебя такой хороший?

– Сам нашелся, два года назад. Он совсем щенок был, худой, и лапа в крови. На нашу улицу прибежал, а я его домой привел. Мама сперва говорит: «Вот еще! Самим нечего есть, вот выставлю обоих из дома…» Потом лапу ему забинтовала…

– Умница, – опять сказал Курганов Султану, еще раз погладил его и распрямился – голова под потолок. Робко спросил: – Ну, что, Толик, начнем?

Толик заволновался и кивнул. Сел у холодного и чистого внутри камина. Султан прилег рядом. Курганов достал с полки желтую картонную папку.

– А камин у вас действует? – спросил Толик.

– Что?.. Да, конечно. Но тепла от него маловато, я печку топлю. Но можно и камин, возни только много… Разжечь?

– Да нет, я же так просто спросил…

Оглядываясь на Толика, Курганов сел к столу, раскинул папку. Странно замер над бумагами. Стало опять очень тихо, и снова Толик услышал медный стук часов. Зашарил глазами по комнате. Но в это время Курганов шумно вздохнул и сказал:

– Я сперва самое начало прочту, ладно?

Толик опять кивнул. Курганов надел очки, нагнулся над листом и глуховато заговорил:

– «Корабельный колокол в громадном обеденном зале, где стоял учебный фрегат, двойным ударом, слышным на трех этажах, отметил начало первой перемены…»

Пока Курганов читал, Толик пошевелился всего два раза. Первый – когда осторожно пересел поудобнее: устроился на стуле верхом, щекой лег на спинку. Второй – когда ногой толкнул Султана: тот, забыв о приличии, стал шумно чесаться. Чтобы не сопеть, дышал Толик, приоткрыв рот. От этого обсыхали губы, он водил по ним языком…