Острова и капитаны: Граната - стр. 14
…Потом в боли появились как бы окошечки. Короткие послабления. В один из таких моментов Гай сел. Вытаращив глаза, стиснув ступню, он дышал разинутым ртом и с ужасом ждал, что игла вгонит в него новую порцию яда…
– Ты что?
В размытом желтом пространстве (которое тоже было болью) возникла девочка. Кажется, та самая, что была с мальчишками на бугре. Не все ли равно? Ой!.. Ну когда кончится эта мука?!!
– Ну-ка, дай… – Она оторвала от ступни его руки. Взяла ее в свои ладони. Холодные. – Ну-ка, ляг…
Он откинулся на гальку.
Руки, маленькие, мягкие и решительные, сдавили ступню раз, другой. Сильнее. Словно выдавливали иглу. Прошлись быстрыми пальцами от щиколотки до колена. Опять сжали ступню упругим кольцом. Прохладные ладони будто втягивали боль в себя, яд нехотя уходил из Гая. К небу, к морю медленно возвращались голубые тона. Гай со стоном приподнялся на локте. Боль все еще была отчаянная, но уже из тех болей, которые можно кое-как терпеть. И к тому же она все смягчалась.
– Лежи, лежи, – сказала девочка. – Ты, наверно, на дракончика наступил.
– На кого? – спросил Гай со всхлипом.
– На рыбу такую, ядовитую. Не знаешь разве?
– Я не здешний…
– А… Ну, лежи. Ты не сильно наступил, это ничего.
Гай опять упал на спину. Ладони девочки снова прошлись по ноге, убирая еще один слой боли. И Гай, который всегда смертельно боялся щекотки, сейчас лишь благодарно улыбнулся.
Девочка опять сказала, глядя на свои руки:
– Ты не сильно наступил… У дракончика в плавнике такой шип ядовитый. Если глубоко воткнется, тогда всякое бывает. Даже больница… А у тебя поболит и пройдет…
Болело уже совсем обыкновенно. Гай сел. Девочка подняла лицо. Оно было загорелое. Нос вздернутый и веселый, глаза серые и серьезные. Она смотрела сквозь длинные пряди волос. Потом, кажется, смутилась. Опять взялась за его ногу. И маленькие решительные ладони приказали боли стать еще мягче и глуше.
Гай мигнул мокрыми ресницами и спросил вполне серьезно:
– Ты колдунья?
Она сказала без улыбки:
– Я внучка колдуна. Он вон там… – и кивнула на море.
Метрах в двухстах от берега стояли вехи рыбачьих сетей. Маячило несколько лодок. Стрекотал мотобот.
– Значит, твой дедушка – рыбак?
– Да, он в бригаде. Ставриду ловят… Был механик на траулере, а как на пенсии оказался, пошел в артель. Чего, говорит, дома сидеть. В море, говорит, и помру… – Девочка вздохнула и поправила волосы.
– Ты же сказала, что он колдун, – слабо улыбнулся Гай. – Колдуны не умирают.
– Так это он сам говорит… Но он еще крепкий.
– А почему колдун?
– Потому что все про море знает. Про ветры, про рыб… И меня маленько научил разбираться.
– Ничего себе «маленько», – опять улыбнулся Гай. – Нога уже почти не болит… То есть болит, но так… по-человечески.
– И еще поболит. Но не сильно. А завтра совсем пройдет… Если будет больно ходить, ты не бойся, все равно ступай. Дедушка говорит, это полезно… Ты далеко живешь?
– Ох, далеко, – огорчился Гай. – На ГРЭС.
– У-у…
– А ты здесь?
– Нет, я в городе… Я дедушке поесть приносила, а потом он попросил за папиросами сбегать.
– Разве колдуны курят? – опять улыбнулся Гай.
– Да. «Беломор»… А еще велел робу домой отнести, зашить. – Девочка шевельнула на песке брезентовую куртку.
– Тебе, наверно, домой надо, – виновато сказал Гай. – А ты со мной возишься…