Остров живого золота - стр. 23

Махоткин хохотнул и убежал.

– Не состоится сватовство. Женских платочков не видно, – мрачно возразил Бегичев. – Народу много, да все наш брат солдат.

– Действительно, зеленого цвета густо, все каски и пилотки маячат. Немудрено: три эшелона разом пришли.

– Не три, а четыре, – поправил Бегичев. – На запасном пути платформ двадцать с танками.

Размахивая руками, к ним торопливо, почти бегом шел вдоль вагонов Калинник.

– Спешит, – усмехнувшись, заметил Свят и многозначительно вздернул брови. – Ты заметил, младшой, политрук-то в наш вагон зачастил.

– Думаете, из-за Лидочки?

– И думать нечего.

– Зачем напраслину на человека возводить?! – воскликнул Бегичев.

– Не наблюдателен ты, брат, а еще разведчик. Но я против замполита ничего не имею. Парень скромный, рук не распускает…

Калинник выглядел озабоченным. Вид его настолько разнился с привычной манерой поведения, что Свят оборвал себя на полуслове.

– Говори, – потребовал он.

– Получена директива Военного совета.

– Дальше.

– Предложено разъяснить солдатам военно-политическую обстановку на Востоке и задачи войск…

– Виктор Макарович, не тяните. Что разъяснить? – взмолился Бегичев.

– Советское правительство денонсировало договор о нейтралитете с Японией. Надеюсь, понятно?

– Куда ясней, – тихо, как бы про себя, сказал Свят. – Значит, все-таки война. – Он боднул головой невидимого противника и повторил: – Война!..

Десантные баржи ткнулись в песок и резко остановились. С бортов посыпались в воду солдаты. Не удержавшись, падали, сбитые волной, роняли оружие, неуклюже поднимались и, смеясь, перекликаясь, устремлялись к берегу, нелепо вскидывая ноги.

Свят наблюдал за высадкой отряда. Зрелище это ничего, кроме раздражения, у капитана не вызывало. Даже люди его батальона, фронтовики, знавшие, почем фунт солдатского лиха, и те действовали далеко не лучшим образом, а о новичках и говорить не приходилось.

«Не бойцы, а мокрые курицы, – с досадой думал Свят. – Ну какая из них морская пехота?.. Многие большой воды в глаза не видели. Смех и горе!»

Он стоял на зыбкой палубе старой посудины с изъеденными ржавчиной бортами, будто в насмешку названной флагманским судном. Остальные, изрядно потрепанные, с допотопными двигателями баржи без вооружения даже при большой фантазии вряд ли можно было назвать боевыми кораблями. А именно так они объявлялись в приказе, придававшем отряду плавсредства для обучения и подготовки к предстоящей операции.

Не таким представлял Свят десантный отряд, громко именовавшийся 15-м особым отдельным. Когда в штабе армии ему предложили возглавить специально создаваемое подразделение десантников, он подумал, что ослышался.

– Как? – переспросил. – Мне?..

Мелькнула шальная мысль: не знают, что медики когда-то запретили ему прыгать. Но радость оказалась преждевременной.

– Морскими, – уточнил кадровик.

– Какое же я имею отношение к морю? – спросил Свят.

– К морю, может, и никакого, – услышал в ответ. – Но вы десантник. Два с лишним года провоевали в частях ВДВ на различных командных должностях.

– Это не одно и то же, – упавшим голосом возразил он.

Перспектива попасть в морскую пехоту была не очень-то по душе. Свят попытался объяснить свою позицию: с тактикой морского десантирования знаком слабо; чтобы изучить специфику, нужно время, а на подготовку к операции отводится минимальный срок.