Остров Укенор - стр. 11

». Он вспомнил, как Форин, когда Унимо не уследил за маяком, показал ему гибель целого корабля, которая могла бы произойти по его вине. После этого Нимо действительно старался быть очень внимательным. Но ему стало тоскливо при мысли, что придётся говорить что-то такое. Это было не то, что он хотел произносить в реальнейшем. Поэтому Унимо молчал, к ещё большему ужасу Ноэ, а потом взял вёсла и стал изо всех сил грести в сторону от Чёрных скал. Ноэ тут же присоединился, и вдвоём, после часа изнуряющей борьбы с ветром, они вышли к безопасному берегу. Они были без сознания, когда их нашли рыбаки. После, насколько Унимо знал, Ноэ остался жить в посёлке, а историю с фальшивым маяком никто больше не вспоминал. Во всяком случае, вслух.

Ноэ пытался было навязать смотрителю свою благодарность, но Унимо был непреклонен. Разве что разрешал иногда приносить себе чай и угощал этим чаем самого Ноэ, слушая обо всём на свете, и иногда, когда было особенно хорошее настроение, рассказывал что-нибудь или давал осторожные советы.

– Ноэ, мне нужна твоя помощь, – признался Унимо с порога.

Он вспомнил, что многие из тех, кто приходил к нему за помощью, сначала спрашивали «Как дела?» или заговаривали о погоде. И каждый раз ему хотелось выдернуть их в реальнейшее, но он послушно отсчитывал ничего не значащие слова, сдерживаясь, чтобы не попросить скорее сказать, что от него требуется.

Ноэ ждал этого момента все шесть лет:

– Конечно, Айл-Унимо! – лицо Ноэ было таким радостным, что Унимо не выдержал и увёл взгляд в сторону.

– Мне нужно уехать. Можешь, пожалуйста, присмотреть за маяком?

Теперь Ноэ стремительно помрачнел, но повторил:

– Конечно, да, я… не беспокойтесь.

И замолчал. Он всё ещё слышал «мне нужно уехать».

– Будет удобнее, если ты сможешь поселиться на маяке. Там есть запас воды, еды, деньги, если что-то нужно будет, то можешь обратиться к Мице… – деловито припоминал Унимо.

– Айл-Унимо, всё будет в порядке. Я постараюсь, точнее.

Унимо улыбнулся. Подумал, что для Ноэ это может быть лишним доказательством того, что он заслуживает доверия. Но тут же отогнал эту мысль, поскольку обратился к своему должнику только потому, что знал: он не сможет отказать.

– А вы… надолго уезжаете? – наконец спросил Ноэ.

– Я не знаю, Ноэ, – покачал головой смотритель, – теперь я совсем ничего не знаю.

Тэлли, оставшись одна на маяке, думала о Форине. О том, как она часами сидела на галерее и любовалась его руками с длинными пальцами, что так точно разливали масло, протирали лампы – и застывали в нерешительности, когда их хозяин вынужден был что-нибудь говорить.

Чтобы не соскользнуть в прошлое, Тэлли стала думать о предательстве. О том, что ей снова приходится обманывать старых друзей. Нет, не так – это называется «не договаривать». Потому что незнакомец в театре на самом деле прошептал ей: «Приведите мне Мастера Реальнейшего. Иначе на ярмарке Дня урожая всё закончится не так скучно, как сегодня».

«А что ты хотела, дышать воздухом реального и никогда никого не обмануть?» – она почти услышала насмешливый голос Форина, но, к счастью, вернулся Унимо: промокший насквозь, но неожиданно весёлый. «Вот теперь самое время для чашки кофе, – улыбнулся он и произнёс про себя: – Я хочу оказаться в Тар-Кахоле с Тэлли».