Размер шрифта
-
+

Остров перевертышей. Пик затмения - стр. 27

 – Это ведь может быть совпадением? – почти умоляюще спросила Мара у деда.

 – Если тебе так легче.

 – Скажи, как есть!

 – Мара, в это очень трудно поверить, когда сталкиваешься впервые, – Сэм отвернулся в сторону, задумчиво глядя на проплывающие мимо островки. Совсем крошечные: один дом, пара деревьев и небольшая пристань. Шведский аналог дачных участков – идеальный вариант для тех, кто не любит соседей.

За островами тянулся берег. Короткое северное лето давно прошло, и потемневшая, пожухшая растительность издалека напоминала черствую корку ржаного хлеба. Мара вслушивалась в гомон мотора и старалась не думать о плохом. Напрасно: предчувствия бурлили в ней, как вода за бортом, и затягивали глубже и глубже в холодную пугающую черноту.

 – Я думаю, ты правильно сделала, что поехала, – вдруг сказал Сэм, не поворачиваясь к ней. Будто говорил сам с собой.

 – А как же безопасность?

 – Неизвестность разрушает. Отсутствие знания – плодородная почва для сомнений. И правда не так опасна как то, что внутри тебя.

Мара застыла, пораженная мудростью деда. Эти слова бы – да в рамочку и в папин кабинет. Пусть смотрит каждый раз, когда захочет защитить дочь от того, что, по его мнению, она не в состоянии пережить.

 – Как считаешь, у Джо – особый дар? – тихо спросила она.

 – Я не буду говорить, что я считаю, – Сэм улыбнулся, и морщины растянулись по его обветренному лицу, как круги на воде от брошенного камешка. Старый Нанук почти никогда не улыбался, поэтому с непривычки Маре стало жутковато. Словно на нее смотрела маска, сделанная искусным резчиком по дереву. – Ты должна сама сделать вывод.

Вывод… Разберешься тут, когда все внутри просит задернуть шторы и больше не выглядывать наружу!

Поняв, что Сэм не собирается ничего ей объяснять, Мара вжала голову в плечи, пряча уши от ледяного ветра, и молчала до самого Стокгольма. У Густава дорога занимала обычно больше двух часов, если не все три, а Эдлунд домчался за полтора.

Разыскивать аварию не пришлось: обгоревший остов уже отбуксировали в порт, где толпились зеваки, журналисты и полицейские. Сосисками на удочке тянулись вверх черные микрофоны, а по воздуху разлился слабый, но терпкий запах гари.

Профессор пришвартовался неподалеку от лодок береговой охраны, спрыгнул и поспешил сквозь толпу к людям в форме. Нет, представителей Совета не было видно. Ни черных спецовок, ни жетонов с изображением солнца. И неудивительно: стали бы они так светиться у всех на виду? Насколько Мара знала порядки Солнцерожденных, дела свои они забирали под шумок, пользуясь длинными щупальцами связей, проникающими в самые разные структуры. От НАТО до шведской полиции, которая, собственно, и опрашивала сейчас свидетелей.

Мара тихо следовала за отцом, что во всей этой суматохе он забудет о ее существовании. Сэм ничего не говорил, но она спиной чувствовала его присутствие.

Линдхольм был слишком далек от столицы, и горящее море увидеть своими глазами Маре так и не удалось. Пыталась разглядеть хотя бы то, что осталось от лодки, но людей собралось слишком много. Шведская речь, невнятная и для русского слуха косноязычная, обрушилась на нее со всех сторон, лишая возможности сосредоточиться. Пусть Мара и освоила кое-какие правила и выучила слова для разговоров с отцом, сейчас вникнуть и разобраться не получалось.

Страница 27