Остров Марго - стр. 28
– Меня Эдом зовут, – назвал он себя. – Как тебе речуга толстопузого дедули?
– Да… про быкоголовых он, конечно, знатно завернул, – Марик постарался подстроиться под иронический тон парня.
– А ты из этих, рогатых? – уважительно спросил Эд. – Мощный клан. А я из рысей. Мы новички в Магистрали, наш сектор недавно появился, поэтому детализации маловато, вот и пришёл изучать мифологию. Значит, будем вместе?
– Я вообще-то на отделении истории технологий, – уточнил Марк.
– Не понял… так ты не оборотень?
– Ты имеешь в виду, превращаюсь ли я в животных? Нам вера запрещает иноморфизм, ну, отходить от человеческого облика.
Эдик ошарашено смотрел на сокурсника:
– Ты это, живород, что ли? Тьфу! Ну, попа-ал…
Лысый парень резко повернулся и пошёл прочь, как от прокажённого. Прозвенел колокол, и все заспешили в свои аудитории.
Вводная лекция по истории технологий Марику понравилась, хотя местами она вгоняла в сон. Читал её старичок, чем-то похожий на Григория Степановича. Такой же патриотический. Если дед, рассказывая о космонавтике, начинал всегда с русского Гагарина, то этот затеял рассказ с русского Маера, открывшего Эос. Видимо, решил с ходу увлечь слушателей приключенческой историей.
– В конце двадцатого века в одном из русских секретных институтов работал молодой математик-программист Герман Маер. Для военных он придумывал абсолютный шифр, который бы ни один суперкомпьютер не смог взломать. Такой шифр для кодирования и раскодирования требовал очень много переменных ключей, состоящих из случайных чисел. А где их взять, абсолютно случайные-то?
Старичок-профессор весело оглядел аудиторию и заговорщицки приложил палец к губам:
– Тш-ш… сообщу вам страшную тайну: наш мир детерминирован, в нём нет случайностей вообще. Повторяю: нет во-о-обще! В замкнутой системе, каковой является наша вселенная, все события заранее прописаны в некоей вероятностной матрице. Это как в бильярде: один шар ударяется о другой, он катится и задевает третий, тот касается других шаров – и все эти передвижения можно смоделировать от начала и до конца, в них нет и не может быть неопределённости. Как говорил великий астроном и математик Пьер Лаплас: «Дайте мне начальные условия, и я рассчитаю весь мир». Это осознал и наш Маер. Но не сразу. Бросив математический инструментарий, он попытался построить генератор абсолютно случайных чисел на изменчивости внешней среды. Использовал при этом «шум» полупроводников и случайные перепады напряжения в электрической сети. Такой генератор действовал и мог использоваться в криптографии. Но Маер видел, что внешняя среда всё же детерминирована, возмущения в ней происходят в результате…
На этом месте Марик и начал засыпать: слышал голос, но тот жил отдельно от смысла произносимого. Встрепенулся он, когда старичок ударил кулаком по кафедре:
– Да, сказки! Сказочки! Дальше всё покрыто мраком, и мы можем только гадать, как Маер смог записать свой квантовый шум – шум абсолютной неопределённости, который помог проникнуть нам в Эос. Итак, сказка первая. Наш программист собрал радиометр и повторил наблюдения русской Пулковской обсерватории, где в 1955 году обнаружили реликтовое излучение. Как считают физики, это излучение появилось в момент зарождения нашей вселенной после большого взрыва и всё время распространятся по космосу – как от первого удара бильярдным шаром. Излучение было тогда измерено и записано как шумовое СВЧ излучение. И вот будто бы Маер из этого шума и выделил квантовый шум. Теперь сказка вторая, волшебная. Якобы у Маера имелся чудесный радиоприёмник, слушая который, он записывал радиопомехи, вызванные вспышкой на Солнце – и будто из них получился шум абсолютной неопределённости.