Остров Марго - стр. 18

– Ты что, девочка? – вдруг догадался встречающий.

– А ты девочек никогда не видел? – хмыкнула гостья.

– Видел. В мультфильмах. Они всегда в платьях и с бантами.

– Подумаешь, бантики… Мир вашему дому, – произнесла формулу девчонка.

– Наш дом ваш дом, – откликнулся Марчик, и гравилуч повлёк их к «Назарету», прямо к ногам Григория Степановича, похожего на сельского патриарха с большой седой бородой. Дав отщипнуть от кулича, он обнял и чмокнул девочку в лоб. Дальше церемониться времени не было – по воздушному тоннелю, в котором включили гравитацию, от «Каны» уже двигался крестный ход, до встречающих доносилось пение: «…смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Колонна людей с покачивающимися хоругвями шествовала между звёзд, и это было как в причудливом сне.

* * *

Светлая седмица – приятная пора ходить по гостям. Обитатели разных ковчегов перемешались между собой, так что обычай украшать одежду на это время нагрудными значками многих выручал. И Марчику нравилось, когда гости, совершенно незнакомые люди, завидев на его груди герб – колодец с водой, у которого ангел в Назарете сообщил Деве Марии благую весть, – с серьёзной почтительностью кланялись ему, хозяину ковчега. Даже на подряснике епископа, прибывшего из «Мегиддо» в «Назарет» с архипастырским визитом, Марчик заметил значок – рисунок крепостной стены с зубцами. Владыку Игнатия все и так знали в лицо, но обычай есть обычай.

Всё это время Марчик был в центре внимания, каждый норовил ему что-то подарить, и собралась большая гора игрушек. Однажды в их доме возникли две женщины. Это были даблы, что Марчик легко определил – на фоне всех остальных, живых. Даблы улыбались, говорили ласковыми голосами…

– Деда, почему они так смотрят на меня? – спросил мальчик Григория Степановича, который в тот вечер также гостил у Старковых.

– Как смотрят?

– Будто я какая-то зверушка.

– А-а… так они натуральных детей никогда не видели.

– Почему?

– Они из другой коммуны, не наши. Твоя мама с ними работает на планете, где зверушек выращивают, вот и пригласила к нам на праздник. Но ты не бойся, они не опасные. Аргус дал им скреатиться только в этой комнате, звёздного неба они не видят и координат, где мы находимся, определить не могут. Поэтому не опасны.

– А в чём опасность?

– Так они же мумми! Со своими тараканами в голове. Возьмут скреатят здесь бомбу, и бабах. Всю нашу коммуну зараз смогут накрыть, если координаты узнают. Вообще этот дикость, что ковчеги здесь скопом в одном месте собрались – все же прячутся друг от друга, берегут своё вечнобытие. Это только у нас раз в году такое столпотворение.

– Деда, ты сказал, они мумми?

– Мы их так обзываем. Они из холодильников вообще не вылазят, лежат там навечно как мумии фараонские. Поэтому у них детей и нету. Бывает, конечно, что кому-то из мумми взбредает в голову приказать ковчегу выделить из себя генетический материал и вырастить в инкубаторе ребёнка. Но это уникальный случай, им вообще детей не хочется – зачем мумиям дети? А наших они обзывают живородами и танатами, то есть смертниками. Нас вообще никто не любит, мы изгои.

Марчика огорчило услышанное, это было видно по его лицу, и дед пустился в объяснения:

– Это давняя история. Когда люди открыли Эос, то поначалу все радовались. Но потом появились стоперы, которые попытались запретить Эос или хотя бы ограничить иноморфинг, чтобы человечество не выродилось в монстров. Им это не удалось, и они стали создавать свои стоперские общины, в которых жили по старинке, с сохранением всего традиционного. Занимались исторической реконструкцией, детей воспитывали по старыми книгам и фильмам, ну вот как тебя воспитывают. Потом случилась война, после которой все разбежались в разные стороны. Кто победил, глобы или стоперы, не понять, но до сих пор глобы не любят стоперов и наоборот.