Остров Марго - стр. 12
– Но ты же сама кроликами занимаешься, они ведь не больные?
– Не больные. Но Марчик же ребёнок!
– Я давно понял, что есть три вида логики – дедуктивная, индуктивная и женская.
– А также модальная, конструктивная, релевантная, интуиционистская. Серёж, не смейся надо мной, я тоже учёный, причём имею дело не с физическими теориями, а с самой физикой жизни. Марчик очень ещё мал, и тут риск недопустим.
– Кто же спорит, ты признанный учёный, – обнял жену Сергей Николаевич. – Но в тебе сейчас говорит не биолог, а биологическая мать. Инстинкты бушуют. Давай доверимся Степанычу, иначе зачем приглашали его в учителя?
На этот раз с оружием всё получилось. Целую неделю дед с пареньком пилили, строгали, сверлили – и вот два деревянных арбалета с хитрыми механизмами для натягивания тетевы. Стрелять Марчику понравилось: нажимаешь на курок, цевьё, как живое, вздрагивает, и в даль срывается железная стрела – летит вихлясто с нетерпеливой дрожью, вся устремлённая в желанную цель. Чпок – и, вонзившись в дерево, радостно звенит.
Пришла пора отправиться на промысел. Григорий Степанович сам оделся и Марчика экипировал в необычный костюм зелёного цвета с пятнами. «Это для незаметности», – объяснил он. С собой был взят рюкзак, куда сложили палатку, спальники, запасные стрелы и суточный продуктовый паёк.
– Надеюсь, сами там прокормимся, но к зайчатине так или иначе нужны соль, хлеб, чай, – деловито сообщил дед.
Добравшись до заказника, охотники разбили палатку на берегу небольшого пруда. Стал накрапывать дождь – в расчётное время, как и запрограммировал дед. Внутри палатки, по которой барабанили тяжёлые капли, было уютно. Согнувшись в три погибели, Степаныч раскладывал спальные мешки. Бросил через плечо:
– Маркуша, обойди вокруг, может, мы чего забыли на улице.
– Деда, там же дождик!
– Посмотри в рюкзаке плащ-палатку.
Облачившись в пятнистую накидку, Марчик расстегнул молнию, выглянул наружу и встретился со взглядом кролика. На усах его блестели бисеринки воды, круглые шоколадного цвета глаза тоже казались мокрыми, словно камешки, вынутые со дна пруда. В этих глазах ребёнок не уловил ничего – ни любопытства, ни страха. Он протянул руку, и животное отпрыгнуло в сторону. Юркнув обратно в палатку, Марчик прошептал деду:
– Они здесь! Деда, давай арбалет!
– Погоди, – Степаныч зачем-то взял в руки ножик и полез «на улицу». Вокруг палатки там и сям из травы торчали серые уши. Один из кроликов ткнулся носом в сапог деда и, переваливаясь с боку на бок, поковылял ко входу в палатку.
– Египетская сила! – старик был ошарашен. – Они же нас не боятся.
– Деда, мы будем в них стрелять?
– Как же стрелять, если их руками ловить можно?!
– А может их испугать, чтобы они от нас убегали?
Дед провёл рукой по своим слипшимся на голове волосикам, по мокрому лицу – проморгался и вздохнул:
– Это смешно. Извини, Маркуша, старого дурака. Не подумал. Их тут гоняют лисы-боты, а человека-то они никогда не видели.
Переждав дождик, охотники собрали своё снаряжение и двинулись обратно к кару.
– Деда, а кролики совсем как боты. Какие-то они глупые.
– Ну да, поэтому и не сдохли вместе с остальным зверьём, – рассеянно ответил старик, думая о чём-то своём.
В следующий день, сославшись на недомогание, Григорий Степанович не пришёл заниматься с ребёнком. Не пришёл он и в другие дни. Марчик остался один. Он не скучал – у него были арбалет со стрелами, походная палатка со спальным мешком и огромный мир, который делился на шесть палуб и бесчисленное количество отсеков.