Остров - стр. 11
– Не стану, – сказал я.
Секунду Лоам присматривался ко мне, потом протянул руку и снял с моего носа очки. Он преспокойно разломал их пополам и перебросил обломки через плечо. На миг я не мог поверить в то, что со мной случилось. Был так шокирован, что не мог ни слова сказать, ни пошевельнуться.
К счастью, очки я ношу больше для красоты и без них мне бы не пришлось ползать вслепую на четвереньках, как Велме в «Скуби-Ду», но я разозлился, так разозлился из-за моих прекрасных очков, что утратил власть над собой. Я поискал в голове самое скверное слово, какое мог придумать. Такое, чтоб наотмашь.
– Ты… ты – Носконюхатель! – прокричал я ему в лицо, вынудил Лоама остановиться, но лишь на секунду. Потом он расхохотался, и, конечно, все его прихлебатели заржали вместе с ним.
– Ничего получше придумать не мог? – спросил он. Ткнул пальцем в сумку, и голос его изменился, больше Лоам не шутил. – Подними ее! – приказал он сквозь зубы и, не моргая, уставился на меня. Я понимал, что он вот-вот врежет мне, и я знал: это будет больно. Мне снова поплохело, на этот раз от страха.
Так что похвалиться нечем. Я опустил глаза, а потом и сам опустился на колени, словно подданный Лоама, и взял сумку за ручки. Лоам развернулся на пятках и двинулся прочь, и вся его банда следом.
Вдруг я почувствовал, что колени отказываются распрямиться, я не могу встать. Я откинулся к стене, в густую тень, затылком уперся в холодный камень. Просидел так сам не знаю как долго, сжимая ручки оставленной Лоамом спортивной сумки. Мимо шагали ноги всех одноклассников, никому до меня дела не было. Новенькие кеды, только из коробки, вроде моих, синие спортивные носки Осни с белым кантом, голые ноги, синие шорты. Вдруг одна пара ног остановилась передо мной. Это были девичьи ноги, длинные, красивые. Я поднял глаза, понадеявшись увидеть богиню. Где там. Ноги принадлежали той пухлой, симпатичной, но не более того, девочке с розово-лиловыми волосами. В каждом ухе у нее по несколько сережек-гвоздиков, на бледном правом запястье татуировка в виде пикового туза.
Она легко соскользнула вниз по стене, коснулась задницей земли и оказалась рядом, вплотную ко мне. Синие шорты при этом слегка задрались на бедра.
– «Носконюхатель»? – спросила она.
Я не мог посмотреть ей в лицо, потому что мы сидели плечом к плечу. Вместо этого я уставился на ее ноги, тоже вплотную к моим. От холода тонкие золотистые волоски возле ее коленок встали дыбом. И коленкам я отвечал:
– Авраама Линкольна убили в театре. Он смотрел комедию. Джон Уилкс Бут, убийца, ходил на этот спектакль каждый день целую неделю, выяснял, когда громче всего смеются. В ночь убийства он подождал взрыва смеха в тот момент, когда один персонаж назвал другого «Носконюхателем». Зрители животики надорвали, и под этот шум Бут вскочил со своего места и застрелил Линкольна.
– Не слишком-то смешное слово. – У нее был резкий, хоть стекло им режь, британский акцент. Совсем не подходил к ее волосам.
– В ту ночь оно убило человека, – сказал я. – Буквально.
– О чем была пьеса? Тут до меня и дошло.
– О парне из Штатов, который приехал в Англию и не сумел тут прижиться.
После этого девочка некоторое время помолчала, а потом взяла что-то с земли и вложила в мою исцарапанную руку. Два небольших предмета. Мои новые очки, аккуратно сломанные пополам.