Остров Локк - стр. 18
Я подошёл к центру Бристоля, и его шум, суета, лики домов и грохот колёс экипажей заняли моё внимание. Однако горе всё ещё сидело в груди в тот миг, когда я подходил к нашему дому.
Холодный огонь
Старый плотник просто засиял, когда увидел меня.
– Томас! – радостно воскликнул он. – Как же ты вырос! Что за плечищи! Что за руки! Садись, рассказывай скорее, где был, что видел?
Мы пили пиво, жевали окорок, первую, свежую зелень, и наперебой рассказывали новости. Вечером мы перебрались на первый этаж, в мою комнату (салон был заставлен новой, незнакомой мне мебелью), и проговорили до утра. Старик отдал мне мешочек с деньгами – мою долю от общей прибыли и, притащив расчётную книгу, буквально заставил меня проверить бухгалтерию, а заодно вникнуть, как идут дела.
Снова потянулись дни сытого безделья, чтения книг у блюда с фруктами, разговоров со старым товарищем. Однако на этот раз моё сибаритство[14] было недолгим.
Однажды утром к нам явился новый заказчик, оружейный мастер. Он попросил изготовить ложа и рукояти для двух пистолетов, обязательно из чёрного дерева, чтобы инкрустировать их серебром. Это были поразительные пистолеты! У них не было массивного курка с винтом, в котором зажимают кремень, что высекает искру, зажигающую порох на полке. Да и самой этой полки не было и в помине! А был небольшой изящный курок, с тугой, впрочем, пружиной, который, опускаясь к стволу, накрывал собой круглый выступ над затравочным отверстием. Как, – ума не приложу, – поджигается порох в самом стволе?
Четыре дня я мастерил рукояти, но даже не замечал, что делают мои руки. Словно назойливый шмель гудела в голове мысль – как же он поджигается?..
Работы не замечал, но когда закончил – не смог сдержать восхищения. До чего же хорошо получилось! (Вы видели когда-нибудь белое серебро на чёрном дереве?) Изумился и мой старик, когда взял в руки готовые изделия. Покачал головой, пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал. Зато сказал оружейник. Он произнёс одно только слово, высшую похвалу, какую может услышать мастер любого ремесла в любом городе:
– Безупречно.
Он недоверчиво хмыкнул, узнав, что это я сделал рукояти, осмотрел, поднося к самому носу, ощупал. Лизнул даже! Потом сел и уставился на меня.
– Ну хорошо, – сказал он. – Дерево отшлифовал – это можно. Накладки врезал – с этим справился бы и часовщик или хороший гравёр. Курок отцентровал – ладно. Но как ты выставил равновесие?
Старик подошёл, сунул нос к пистолетам, вскинул непонимающие глазки. Притих.
– Пятьдесят два года я состою при оружейном ремесле, – возгласил заказчик, – и знаю, что дерево всегда было легче железа, и, когда рукоять пистолета в руке, а руку вытянуть, – ствол перевешивает.
Он оттопырил губу, посмотрел на меня. Потом вскочил, схватил пистолет, вытянул руку. Постоял. Потянул пальцем за скобу (звонко хлобыстнул курок), опустил руку.
– Безупречно!
Сел, уставился на меня. Заговорил снова:
– Для баланса я вворачивал в торец рукояти массивное железное кольцо, все пятьдесят два года. Это делает пистолет более громоздким, но зато, когда он ложится на указательный палец, не перевешивает ствол! Как ты сделал баланс – не понимаю.
– Предлагаю меняться, – напряжённо сказал я и спрятал задрожавшие руки в карманы.
– Что? – вскинул голову оружейник. – Чем?