Остров Дьявола - стр. 20

Сара взяла ключ и положила его в пластиковый пакетик, который затем убрала во внутренний карман своей парки. Это первое, о чем она спросит мать во время ее допроса.

– Спасибо, – сказала Сара, направляясь к выходу. – Держите меня в курсе анализов на выявление аллергена.

– Инспектор Колл, будьте любезны подождать несколько минут в коридоре, – попросил медэксперт. – Я бы хотел быстро переговорить с инспектором Геринген.

Адриан повернулся к Саре, ожидая ее согласия.

Она кивнула; ей было любопытно узнать, что же Тобиас хочет ей сказать наедине.

– Ладно, – ответил Адриан.

Офицер простился с медэкспертом и вышел.

– Я следил за вашим делом, – заговорил Тоби-ас, присаживаясь на табурет. – Вы так рисковали в вашем последнем расследовании, чтобы выяснить истину, вы проявили большую смелость, Сара. Правда! Присядьте на пару минут.

Его голос обволакивал, возможно, оттого, что он был старше, или оттого, что с ним она не чувствовала себя подсудимой? Сара придвинула табурет и села напротив Тобиаса.

– Я так понял, что из-за этого дела ваша пара распалась…

Сара заметно побледнела.

– Простите, я излишне прямолинеен, но думаю, что никто другой не решится заговорить с вами на эту тему, а вас это тяготит.

– Мне надо идти.

Тобиас спокойно взял Сару за запястье, когда она начала подниматься с табурета.

– Позвольте, я смеряю вам давление?

Сара задрала рукав футболки. Тобиас надел ей на руку манжету тонометра, вставил в уши насадки дужек фонендоскопа, головку, заканчивающую противоположный конец шлангов, прижал к плечевой артерии у сгиба локтя и стал ритмично сжимать грушу тонометра.

– Сто пятьдесят на девяносто, – объявил он. – Не знаю, каково ваше нормальное давление, но могу сказать, что вы напряжены, – проронил он, скрипнув липучкой, когда снимал манжету.

Он ощупал ее, ища возможные ганглии на шее и под мышками. Потом приложил стетоскоп к груди Сары, затем к спине, и попросил ее несколько раз глубоко вдохнуть.

Сара была тронута заботой медэксперта. И эти его доброта и ласка, которых она не знала в течение года, высвободили в ней такое напряжение, что она не смогла сдержать слезы, затуманившие ей глаза. Потекшие по щекам капли принесли на губы свой соленый и печальный вкус. Тобиас ласково обнял Сару.

В это мгновение вся любовь, которую она испытывала к отцу, вырвалась наружу и разорвала ей сердце. Ей было плохо, так плохо! Сотрясаемая спазмами горьких рыданий, Сара злилась на себя за это. Злилась за то, что любила отца и одновременно ненавидела, он ни разу в жизни не сказал ни ей, ни ее сестре, какие чувства к ним испытывает. Почему она раньше не попыталась выяснить, что у него на душе? А теперь слишком поздно. Ее отец, этот незнакомец, умер.

Прижавшись к Тобиасу, она плакала до тех пор, пока не почувствовала полную опустошенность.

Она вытерла слезы.

– Спасибо…

– Вы же знаете, Сара, я здесь ради вас.

Она вышла из Института судебной медицины, офицер Колл следом за ней. Свежий ветер хлестнул им в лица, и Сара почувствовала, что к ней вернулось немного силы. Той силы, которая понадобится ей, чтобы справиться со стрессом от предстоящего допроса матери.

Кристофер припарковал машину на улице, проходящей напротив университетской больницы Осло. Он отказывался верить в то, что Сара может быть виновна в убийстве маленького Маттса. И при этом он не мог игнорировать информацию, которую узнал на сегодняшний день о посттравматическом синдроме: частая смена настроения, импульсивность, риск внезапного проявления насилия. Словом, целый набор проблем, от которых Сара могла страдать после возвращения из Афганистана.