Осторожно: карантин! - стр. 5
Несмотря на то что Эльза Константиновна называла Витьку пьяницей, настоящим алкоголиком он никогда не был. Пил много, что верно, то верно, любил это дело, но и в запои не уходил, и на рабочем процессе его пристрастие к выпивке в отрицательную сторону никогда не сказывалось. Но почему же мать, будучи не в духе, неизменно называла его пьяницей? Да очень просто! В десятом классе Витька устроил у себя дома шумную вечеринку, во время которой неожиданно вернулись родители, застав своего сыночка, валяющегося на полу и буквально не вяжущего лыка. Это и послужило причиной тому, что Витя навечно был записан матерью в «пьяницы».
Что касается третьего брата – Миши, то он тоже был на празднике. Изящный и грациозный, каждым своим движением он выдавал тайну своего происхождения. Да, Миша или Мишель, как звали его в семье, не был родным сыном Эльзы Константиновны и ее мужа Юрия Семеновича. Маленького Мишеля эти двое усыновили, когда тот потерял своих родителей. Он приходился каким-то очень дальним родственником деду Юре – мужу Эльзы Константиновны. И тот решил, что должен взять мальчишку к себе.
– Пусть растет с нашими двумя.
– Где двое сыты, там и третьему кусок найдется, – поддержала его жена.
И все же злые языки шептались, что Эльзой Константиновной двигали отнюдь не добрые чувства, а усыновление ей было нужно для того, чтобы получить статус многодетной семьи, а вместе с ним пособия и прочие льготы. Что касается Юрия Семеновича, то про него открыто говорили, что вместе с Мишей в семью пришел достаток, так как у родителей мальчика имелась тугая кубышка, припрятанная на «черный день». И Юрий Семенович эту кубышку распотрошил совершенно. Еще в те годы он в Курортном районе неподалеку от залива на свое имя и на имя жены купил два дома.
Домики эти были старенькие, под снос, но оба они стояли на больших земельных участках. А после приватизации Юрий Семенович эти дома и участки успешно превратил в собственность. Ветхие дома он тут же снес, а на их месте выстроил в одном месте придорожный ресторанчик с баром и мотелем, а в другом магазин. Оба помещения он тут же сдал в аренду. Также Юрий Семенович вовремя смекнул, что выдаваемые государством ваучеры – это не просто какая-то бумажка, а вполне реальная способность заработать. Эти ваучеры он скупал у своих сослуживцев, которые такой дальновидностью не отличались. И как-то на собрании акционеров неожиданно выяснилось, что у никому раньше не известного тихого кладовщика имеется почти такой же пакет акций, как у всей дирекции вместе взятой.
Все эти затеи требовали финансовых вложений. Поговаривали, что и дома, и участки, и ваучеры – все было куплено на те деньги, которые пришли в семью вместе с Мишей. Так это было или нет, сказать теперь было трудно. Но сам Миша, которому не досталось никакого наследства, сумел пробиться в жизни сам. Мальчик всегда сильно отличался от семьи Тюлькиных – тяжеловесных и грузных. Всем им, что называется, медведь на ухо наступил. А Миша, помимо стройности и почти эльфийской грациозности, обладал еще и чистым, идеальным слухом. В музыкальную школу мальчик ходил с удовольствием. Самостоятельно сдал экзамены в эстрадное училище, где впервые попробовал «травку», попался на этом и тем самым дал повод Эльзе Константиновне навечно записать себя в «наркоманы».