Оставь страх за порогом - стр. 84
…Врангель установил связь с Колчаком лишь по телефону через Афины, Константинополь.
…в районе Мокрой Мечетки базируется 6 пехотных полков, одна батарея переброшена в Солодники-Вязовку.
…в Ростов отправлен стратегический план наступления в начале осени, копия плана прилагается…
Никифоров ласково погладил карман, где лежал кисет. «Страсть как хочется поскорее похвастаться перед штабс-капитаном! Жаль, запрещено идти в штаб – берегут меня, не желают, чтоб подпольщики узнали, что якшаюсь с беляками».
Догадывался, что штабс-капитан перепишет донесение, вернет, прикажет исполнять приказ Шалагина. Размышляя, шел по городу, точно слепой, не замечая ничего вокруг. «Как отдать кисет? Понятно, не на людях. Время поджимает – надо найти нужный состав до Камышина. Что же сделать? Продолжать услуживать белым и оставаться незапятнанным, чистым перед красными? Шалагин с Магурой не должны сомневаться в моей им преданности. Коль станут копать, докопаются, что переметнулся к белякам, не поймут, что не имел иного выхода…»
Искал и не находил ответа на вопрос, каким способом отдать штабс-капитану кисет с запиской, не переступая порог контрразведки.
Решение явилось неожиданно: «Как мог забыть про телефон? Он на то существует, чтобы разговаривать, не видя собеседника! Откуда позвонить? Из аптеки нельзя, там постоянно народ, услышат, с кем связываюсь, что говорю…»
Вспомнил о любовнице: «У Настюхи, точнее, у ее хозяев, телефон с давних пор. Большевики не забрали – врач нужен и красным, вряд ли конфисковали беляки, и им врач необходим».
Прибавил шаг. Проходными дворами дошел до двухэтажного особняка, где на первом этаже практиковал известный в Царицыне доктор Кацнельсон, второй этаж занимала семья врача.
У нужного подъезда оглянулся по сторонам, успокоился, не увидев слежки, покрутил ручку звонка. Юркнул в дом.
– Хозяева у себя?
– Арон Исакович уехал, а барыня в парикмахерской прихорашивается. Отчего долго не приходил?
– Сильно был занят.
В кабинете Никифоров снял с висящего на стене «Эриксона» трубку. Стоило услышать голос «телефонной барышни», заспешил:
– Контрразведку, что на Головинской! Срочно!
Дождавшись соединения, попросил позвать штабс-капитана Эрлиха. Ждать пришлось недолго. Услышав знакомый чуть хрипловатый голос, Никифоров сдержал участившееся дыхание:
– Здравия желаю! Никифоров на связи! Подарочек имею, для вас сильно дорогой.
– Что за подарок? – перебил Эрлих.
– Писулька подпольщиков. Шалагин наказал отвезти своим, передать рука в руку главному в ихней армии!
– Читали письмо?
– Как можно? В кисете оно.
– Где находитесь?
– У Настюхи, – выпалив, Никифоров поспешил поправить: – На Бутырской, в доме доктора Кацнельсона.
– Ступайте немедленно к себе, за подарком пришлю знакомого вам поручика.
Трубка онемела. Никифоров еще подержал ее, затем повесил на аппарат.
– Не желаешь ли отведать ликерчика? – спросила служанка. – Ух и сладкий.
В иное время и в отсутствие доктора с женой Никифоров непременно осушил бы рюмку-другую, закусил осетриной, полюбезничал с девушкой, но в этот раз он чмокнул девушку в щеку и вышел из дома. Пересек площадь с чахлым сквером и поспешил в свой Зацарицынский район.
Начинало смеркаться, редкие фонари еще не горели, чему Никифоров радовался – в полумраке не определить, кто куда спешит.