Оставь страх за порогом - стр. 7

Понимая, что «ОХЦ» собеседнику ничего не говорит, расшифровал буквы:

– Комиссариат по охране художественных ценностей.

– Понятно, – недоуменный взгляд рабочего говорил, что услышанное ничего не объяснило.

Магура вернулся в комиссариат, где в трубку телефонного аппарата надрывался Ятманов:

– Говоришь, препятствуют выполнению приказа? А ты там на что? Не паникуй и без крика растолкуй, что и как. Забудь про анархистские замашки. Убеждения и только убеждения! Поаккуратнее с гобеленами, они восемнадцатого века и старше. Сверь все по списку, запротоколируй, дай расписаться в обязательстве содержать экспонаты в полной неприкосновенности, иначе ответят по всей строгости революционного закона… Знаю, что в музее полно вещей, работы не на одну ночь и день, но помощи не жди – некого присылать, справляйся со всем сам!

Лицо Ятманова было серым от недосыпания. Повесив трубку и покрутив ручку – дав отбой, комиссар обернулся к Магуре:

– Форменный устроили саботаж, вроде того, что был в банке. Не желают музейщики подчиняться, не признают нашу власть. Вначале не пускали на порог, не давали ключей, затем стали мешать проведению инвентаризации. Упустим момент, зазеваемся и от музеев останется пшик, разворуют или, что еще хуже, увезут из страны, ищи-свищи потом народное достояние, доказывай с пеной у рта, что это принадлежит России. Не впервые встречаем противоборство, ставили палки в колеса и хранители частных коллекций, – комиссар устало опустился на стул с висящими на спинке кобурой с маузером и кожанкой. – Знаю, что снова будешь просить отпустить на дредноут, но не трать понапрасну силы и время. Ты нужен здесь. Думаешь, если взяли без людских потерь Зимний, отправили министров в Петропавловку и революции конец? Плохо думаешь. Впереди дел невпроворот. Контра с Керенским неспроста притихли, чего-то замышляют, собираются с силами, чтоб ударить нам в спину. Поступило известие, что в Царском Селе идет переформирование, подготовка к наступлению на Питер 17-го армейского корпуса небезызвестного атамана Краснова, который сколачивает казачьи отряды, называет нас христопродавцами, кому место в аду. В самом городе работники разных учреждений, банков устроили форменный саботаж, заперли сейфы, забрали ключи, спрятали важные документы и разошлись по домам. Не отстают и хозяева магазинов – навесили на двери пудовые замки и прекратили торговлю, желая, чтоб жители взвыли, обвинили одних нас. Зашевелилась контра. Час назад на Литейном разоружили красногвардейский патруль, хорошо, что лишь отобрали винтовки и не пристрелили. У Смольного задержали подозрительного с браунингом на взводе, без зазрения совести врал, будто револьвер имеет лишь для самозащиты. Охраняем оружейные склады, то же самое сделали с хранилищами спиртного – не уследим, и народ перепьется. Действуем, к сожалению, разобщенно, необходимо сконцентрировать силы, создать специальный комиссариат по борьбе с погромщиками, бандитами, всякими контриками. – Ятманов провел ладонью по лицу, точно смахивал усталость. – Так что рано тебе возвращаться на свою «Святую Анну» и на берегу дел невпроворот, первое – сохранение художественных ценностей. Пойдешь к большому специалисту в искусстве, он до тонкости разбирается в картинах, скульптурах, нам с тобой не чета. Доставишь культурненько.