Остаться в живых - стр. 36

В тот первый день, когда он приходил в банк, она его даже не заметила. Он был для нее всего лишь очередным клиентом. Она переставила чашки с чаем с тележки на поднос, поднос осторожно водрузила на стол и кивнула, когда консультант и клиент поблагодарили ее. Потом закрыла за собой дверь, не сознавая, что этот день изменит ее жизнь. Позже он зашел к ней на кухоньку; он искал ее. Очевидно, сказал секретарше, что хочет поблагодарить за прекрасный чай. Он протянул ей руку со словами:

– Меня зовут Тобела Мпайипели.

Тогда Мириам еще подумала: хорошее, правильное имя. «Тобела» значит «почтительный». И все же она удивилась: что ему надо?

– Я увидел вас в кабинете Ван дер Линде. Я хочу поговорить с вами.

– О чем?

– Обо всем.

– Вы что, приглашаете меня на свидание?

– Да.

– Нет.

– Я что, такой страшный? – спросил он, улыбнувшись и расправив широкие плечи.

– У меня есть ребенок.

– Мальчик или девочка?

– У меня нет времени на разговоры. У меня много работы.

– Прошу вас, скажите хотя бы, как вас зовут.

– Мириам.

– Спасибо.

Он не употреблял модных словечек, американизмов, бывших в ходу у жителей рабочих поселков; он ушел, а Мириам вернулась к работе. Через два дня ее вдруг позвали к телефону. Раньше ей никто не звонил на работу, и она испугалась, что умер кто-то из близких. Тобеле пришлось напомнить ей, кто он такой. Он спросил, когда у нее обеденный перерыв, она ответила уклончиво и попросила больше не звонить ей на работу – отдельного телефона на кухне нет, а администраторы не любят, когда телефон занимает обслуга.

На следующий день он поджидал ее на улице. Он не стоял, прислонившись к стене, но ждал ее прямо напротив выхода, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Когда она вышла на залитую солнцем площадь Тибо, он спросил:

– Можно вас проводить?

– Чего вы хотите?

– Поговорить с вами.

– Зачем?

– Вы славная женщина, и я хочу узнать вас по лучше.

– Спасибо, у меня хватает знакомых.

– Вы так и не ответили, сын у вас или дочь.

– Совершенно верно.

Он подошел ближе; она села на ступеньку и достала бутерброд из промасленного бумажного пакета.

– Можно присесть?

– Здесь общественное место. Можете садиться куда хотите.

– Я не цоци – не хулиган.

– Вижу.

– Я просто хочу поговорить.

Она позволила ему говорить. Ею владели противоречивые чувства: с одной стороны, страх, с другой – одиночество. С одной стороны, горькие разочарования в прошлом, с другой – расплывчатые перспективы. Ей надо было защищать своего ребенка и свое сердце от большого, красивого, вежливого мужчины, сидящего рядом с ней на залитой солнцем площади. Наконец она решила подождать и посмотреть, что будет, плыть по течению. Пусть себе говорит. И он говорил. Приходил через день. Иногда приносил какую-нибудь еду, всегда простую, никаких деликатесов: булочки, горячую картошку с солью и уксусом, иногда мисочку риса с карри или свое любимое блюдо – тефтели в остром соусе, которые продавались навынос в ресторанчике восточной кухни на Аддерли-стрит. Он часто угощал ее, делился с ней обедом. Постепенно она начала оттаивать. Рассказала новому знакомому о Пакамиле и о своем доме, ради которого она столько лет работала. Как трудно было выкупить его. Однажды он принес подарок для мальчика – головоломку, которую надо было собирать из кусочков. Тогда она сказала: нет, больше она с ним встречаться не будет. Она не станет знакомить его с Пакамиле. Мужчины всегда уходят. Они никогда не остаются. Он хороший человек, просто раньше Мириам казалось, что все мужчины одинаковы. Вообще так устроена жизнь: мужчины – временное явление. Они независимы. И не необходимы. Особенно для Пакамиле.