Остап Бендер в Крыму - стр. 23
– Может, похожа, но только не она. Уверяю вас… – приложил руку к груди Крокос.
– Как же, не она, – усмехнулся начальник ОПТУ, – когда ее тут же опознала игуменья этого монастыря.
– Ну это еще не все… – затоптался на месте греческий капитан. – Я ее купил у матроса…
– У какого матроса, капитан Крокос? – с усмешкой взглянул на него Желез-нов.
– Ну… я представлю его, как свидетеля, на суде…
– Что же, это ваше законное право.
– Честь имею, господин начальник, – взялся за ручку двери капитан задержанной шхуны.
– До свидания, господин Крокос, – Железнов проводил моряка до выхода из кабинета.
В комнате флигеля, которую снимала у Коростылевой Любка, была вечеринка. За столом, заставленным тарелками и бутылками, сидели Барсуков, Любка и Сопов. В руках Барсукова была колода карт, которую он перебирал с ловкостью опытного игрока. Сопов держал гитару, струны которой под его пальцами издавали лирические аккорды романса. Открылась дверь, и Коростылева ввела в комнату Богданову. Девушка со смущением на лице остановилась у входа, глядя на сидящих за столом.
– Ну вот и она, постоялка моя новая… Любите и жалуйте ее, аисты, – подтолкнула Богданову хозяйка.
– С ума сойти – какой красоты женщина! – воскликнул Барсуков.
– Чисто русская красота, – промолвил Сопов.
– Девочка, идите к нам, – протянул к ней руки Барсуков. Любка встала и ревниво произнесла:
– Замяукали коты, глядя на сало, – пододвинула гостье стул. – Садись, ее Кирой зовут, чтобы знали.
Кира робко опустилась на стул. Коростылева присела к столу тоже. Барсуков пристально продолжал рассматривать Киру, затем сказал:
– Ешь, пей, дитя мое, смотри, как мы живем… – Затем повернул голову к Сопову. – Так что, Яша, не хочешь? – затрещал он колодой карт.
– Он не хочет, не хочет с тобой играть, Вадим, – сердито проговорила Любка. – Ну-ка, Яшенька, ударь по струнам.
Сопов рванул струны и запел высоким тенором.
– Любка, я не на валюту, – зло бросил Барсуков. – Плевал я на нее! Любка прижалась к нему и промурлыкала нежно-просительно:
– Вадя, все равно не надо играть… Барсуков отстранил Любку, говоря:
– Нет, я хочу играть на выстрел! – и повторил: – Играю на выстрел!
Сопов умолк, оборвав аккорд. Некоторое время смотрел на Барсукова и ответил:
– Хорошо. Ставлю свою жизнь. Мечи, Вадим. Кира обвела взглядом обоих и сказала:
– Пригласили меня, а сами будете играть в карты? Лучше выпьем, а? Барсуков швырнул колоду и взял стакан:
– Твои уста, девочка, истину глаголят!
Сопов налил Кире, всем, хотел налить себе и отметил:
– Ну вот, вина ни капли, это же свинство, господа!..
Барсуков, держа свой наполненный стакан, взглянул на хозяйку и приказал:
– Бабка, дуй к татарину… – бросил пачку денег, – и парусом вино сюда, старуха, ну!..
– Ох, господи, да неужто попили мало… – взяла деньги та и, выходя: – Прости мя… Вот аисты…
Барсуков снова уставился на Киру, затем спросил:
– Ты кто, девочка?
– Никто… – улыбнулась та, отпивая вино.
– Чем занимаешься? – сделав глоток вина, спросил Барсуков.
– Служу в порту.
– Это хорошо, девочка, хорошо… – взглянул он многозначительно на своего дружка. – Нужное дело, а?
Сопов кивнул и ответил:
– Еще как! А чья ты, красавица? – спросил он.
Кира снова отпила вина из стакана и, смеясь, ответила: – А ничья… Барсуков придвинулся к девушке и наставительно зашептал: