Останься со мной - стр. 3
- Мне, мне! - вопил этот чертенок в нарядном платьице и в беленьких носочках, подпрыгивая так, что банты в е темных волосах потеряли всякий вид и уныло висели, готовые вот-вот соскользнуть с тонких косичек.
- Тебе, конечно, - ответил Лассе, чуть склонившись и вручая ей медведя - и снова перевел взгляд на девушку, напряженно замершую у камина, с подчеркнуто-ровной спиной и испуганно-настороженным взглядом.
Если б Анька не сказала, что девушка решила осенью поступать, Лассе подумал бы, что та собирается сделать карьеру модели. По крайней мере, все данные для этого у нее были; взглядом знатока Лассе оценил красивые светло-русые волосы, умопомрачительно длинные ноги, обтянутые узкими джинсами, стройное хрупкое тело, чистую, очень теплого, приятного оттенка кожу, и бирюзовый взгляд невероятной силы. Девчонка с характером, это было видно сразу, немного неуклюжая и угловатая, но это оттого, что рост ее тоже был модельный, и она наверняка комплексовала по этому поводу. Дылдой, небось, дразнили в детстве? Почему-то бросались в глаза ноготки на босых ногах, накрашенные ярко-вишневым лаком, насыщенные красные пятна. Как хулиганство; как вызов. Лак, не гармонирующий ни с чем в ее образе. Спрятанная от посторонних глаз изюминка.
Эти ножки легко представить танцующими на морском берегу, на белом песке, но никак не топающими по московской слякоти.
Лассе знал толк в женщинах; сколько их у него было? Сотня, чуть больше? Но таких вот, юных, свежих и дерзких было, пожалуй, считанные единицы. Соблазнять таких просто - они сами готовы любить весь мир, еще не обломанные, не знакомые с суровой действительностью, - и чувства их сильнее всех. Самые первые, самые горячие, словно только что из горнила. Ссоры, примирения - все с криками, с темпераментными трагедиями. Такие юные еще верят, что именно их история - самая уникальная и самая важная в этом мире. Такие дарят себя неистово, и это действительно прекрасный дар. Лассе даже хмыкнул, скрещивая руки на груди и опуская лицо, чтоб скрыть улыбку, полную смущения, оттого, что это чистое существо с настороженным взглядом внезапно навеяло на него столько воспоминаний и показалось ему очень привлекательным - а он, в свою очередь, понравился ей.
Это он понял по тому, как девушка заалела под его изучающим взглядом, как оправила оборки ультрамодной блузочки на девичьей груди - небольшой, аккуратной, приятной... Наверняка эта грудь удобно ляжет в ладонь. Лассе тряхнул головой, отводя от девушки взгляд, прогоняя недопустимые хищные мысли. Ну, в самом деле, девчонка хороша, но Анька правильно сделала, что сразу расставила все точки над i, сказав, кто эта девушка, и кто у нее жених. По отношению к таким девушкам нельзя позволять даже тени тех мыслей, которые посетили голову Ласе только что. Эта девушка с роскошным телом, с соблазнительными бедрами, с длинными ногами, которые Лассе был бы не прочь закинуть себе на плечи, по сути, была еще ребенком, и трогать ее - да и вообще относиться к ней как к хорошенькой женщине, - просто недопустимо.
Однако, у девчонки на то были свои взгляды.
Видимо, она недавно только осознала свою привлекательность и женственность; и хотела ими насладиться сполна, покуда олигарх-жених не запер ее в четырех стенах. Девушка жаждала поклонников и восхищения, она хотела нравиться - это Лассе увидел в ее ярких глазах, - и ему. взрослому яркому мужчине она хотела нравиться особенно, особенно после того, как он невольно выказал заинтересованность.