Остановившиеся часы - стр. 36
За стеной слышалась знакомая мелодия… голос ушедшего из жизни Меркури напоминал о бренности жизни и о нашем желании остаться в ней во что бы то ни стало… «Богемская рапсодия» в исполнении Qween.
Когда музыка стихла, я почувствовал легкий озноб. Ночь предстояла трудная. Когда остаешься один, в темноте пустого жилища поселяются призраки прошлого…
8
После похорон Риты наступило странное время. Я чего- то ждал, и ожидание это потихоньку заполняло все мое существование, становясь чем-то вроде невидимого идола, немо смотрящего из своего тайного убежища на бессмысленную суету людей, метя новую жертву. Насчет того, кто это будет, у меня не оставалось никаких иллюзий. Но это неожиданное для меня тревожное состояние имело и свои плюсы. Мозг работал, как часовой механизм, который даже не нужно было заводить. Я начинал понимать тех людей, для которых риск составляет смысл жизни. В опасную игру втягиваешься поначалу против своей воли, но дальше все движется само собой, и каждый новый поворот – как доза наркомана: всплеск воли, воображения, интуиции…
Мысли мои как-то сами собой напомнили мне о Хирше. Это ведь был, как ни крути, еще один «посвященный». Плетя свою игру, я никак не мог обойти его вниманием. Более того. Это было даже рискованно. Человек, обладая некоей ценной информацией, но оставшийся в полном одиночестве, мог запросто наделать кучу роковых ошибок. И этого следовало избежать. Я взялся набирать номер его телефона, но повезло мне не сразу. Часа через два после первой попытки…
– Алло? – отозвался в трубке глуховатый баритон.
– Хирш? Это Тихомиров, помнишь такого?
– Еще не успел забыть… Какие новости?
– Новостей хватает, надо бы встретиться, потолковать…
– Приезжай.
– Когда?
– Да прямо сейчас. Буду ждать.
– Тогда до встречи…
Я положил трубку, раздумывая. Этот паренек, живущий в виртуальном колпаке, обладал достаточно парадоксальным мышлением, и это могло бы мне пригодиться. Я глянул в окно. Осеннее холодное солнце проваливалось в бездну за тысячи километров отсюда, и закатные прощальные блики угасали кое-где в оконных стеклах соседних домов…
Я добрался до его дома на трамвае. Вышел уже в плотные сумерки, оглядываясь по сторонам. Во дворе на меня залаяла маленькая дворняжка, делая слабые попытки приблизиться со спины. Я наклонился, и собака моментально среагировала, отбежав на десяток шагов. Ее истеричный лай я слышал в подъезде, поднимаясь по лестнице. Уже перед дверью квартиры Хирша мелькнула мысль: он еще не знает…
Собравшись позвонить, я вдруг заметил, что дверь слегка приоткрыта. Позже, вспоминая подробности, я часто ловил себя на провокационном вопросе: почему я все-таки не позвонил? Что это было? Проблеск интуиции? Счастливая случайность? Ответа я найти не мог… В те несколько мгновений, когда я открыл дверь и вошел в квартиру Хирша, меня поразило странное сцепление звуков, похожее на сонное бормотание больного. Именно поэтому я, как завороженный, не подал голос, а сделал два-три шага в направлении комнаты, где Хирш принимал нас с Жанной прошлый раз. Первое, что я увидел, это знакомый мне плакат «Нирваны» и человека в кожаной куртке и черной маске с прорезями, похожей на ту, что надевают спецназовцы при секретных операциях. В руке незнакомец держал шприц, склоняясь над лежащим на полу человеком, в котором я узнал Хирша. Все происходящее напоминало полный сюрреалистических подробностей сон… И незнакомец, казалось, появился здесь, выбравшись из этого самого параллельного мира, картинки из которого украшали жилище Хирша…