Остановить явь - стр. 33
Потерять девственность Анне не удалось. Некогда было. Все время кто-то пытался нарушить их уединение. Потерять ее быстренько, в спешке, она была не согласна, хотелось запомнить сей исторический момент на всю оставшуюся жизнь. Да и Крас не торопился, поклявшись в своей девственности, во всяком случае, с девушками, мечтая, что это будет что-то очень романтическое и без суеты, когда они останутся вдвоем и смогут отправиться в какое-нибудь путешествие. Они даже спланировали, что оба лишат друг друга девственности на какой-нибудь необитаемой, но зеленой планете, где будут только он и она. Присутствие родственников ее реально смущало. Как будто за ней подглядывают.
Кое-что, конечно, было, но слишком сокровенное.
И когда, наконец, по всем крейсерам пришел приказ отправляться по своим империям, Анна почувствовала облегчение. Служба вряд ли пошла ей на пользу. Она вдруг заметила, что все чаще ностальгирует по Земле, а однажды поймала себя на том, что скучает. Там мучения в шестьдесят заканчивались, а здесь она могла драить палубу тысячелетиями.
На орбите Шаухшух остались лишь два крейсера империи Каффа, военный и исследовательский, кроме оружия напичканный оборудованием, которое держалось в строжайшем секрете. Экипаж этого крейсера состоял из величайших умов, которые уже давно раздражали галактику своим потенциалом, мешая другим империям прославляться в научных кругах и получать дивиденды. Стоило кому-то что-то придумать, в империи Каффы теряли покой и сон, пока не переплюнут изобретение мудростью. А после с удовольствием продавали свою технологию той же империи, которая отстегивала процент от продаж.
Ввозить игрушки в свою империю Правитель Каффа отказался. Он перебрался на исследовательский крейсер с военного, с удовольствием избавляясь от военной формы и выправки.
Анна и Правитель Каффа обедали, когда ему доставили результаты исследования по сломанным минам.
– Это большая удача, что нам их подбросили! – порадовался он, просматривая данные на голографическом мониторе снова и снова. – Я голову сломал, подыскивая компонент, который рубил бы Правителей.
– А из чего они сделаны? – полюбопытствовала Анна. Встала из-за стола, достала сломанную мину из ящика, вернулась за стол, поковырявшись в покореженных железках. Сама по себе мина была не слишком тяжелая, но с плотным магнитным полем.
– А, это… проматерия. Ею можно накачать любой атом, используя как компонент элемента, – Каффа отвлекся от монитора. – Конкретно здесь использовали несколько протениевых металлов, – он взял у нее мину, повертел в руках. – Не горят, не вступают в реакцию, сохраняют физические свойства на нейтронных звездах и на Черных дырах, во время движения образуют собственное трехмерное пространство, в котором физические объекты не меняют своих свойств.
– Наслышана. В подпространстве выделенное пространство приобретает корпускулярно-волновые свойства, получая при переходе протоквантовое ускорение, – Анна нахмурилась, делая вычисления в уме. – Таким образом, скорость света можно проскочить на скорости менее восемнадцати километров в час.
– Нет, на порядок выше. У аэлранов и крейсеров два режима. Когда аэлран или крейсер входит в подпространство, он движется со скоростью не менее пятисот, а иначе ему в подпространство не выйти. А выходит оттуда на скорости ниже трехсот. Там тоже есть скоростные барьеры, и пока их никому не удалось преодолеть. Но я, кажется, разобрался, и если моя догадка верна, то я открою новую эру в космостроении, – Каффа просиял, раздаваясь и вширь, и в высоту, выпрямился на стуле. Мыслями он уже был где-то там, в необозримом будущем, когда имя его славилось, как имя Бога.