Остановить Гудериана. 50-я армия в сражениях за Тулу и Калугу. 1941-1942 - стр. 28
Где теперь его рота? Где старший лейтенант Безлесов? Почему он с чужим ротным идет куда-то? А куда идет? Видать, в бой. Немцы рядом. Их только отогнали к болоту.
Переправа снова заработала. Это было ясно по тому, как серый поток снова выплеснулся из поймы и несколькими дорогами стал втягиваться в лес на восточном берегу Рессеты.
А куда вел их этот самоуверенный лейтенант в кожаной куртке? Надо было уходить в лес с Лидкой и комбатом. Сейчас бы, может, уже возле кухни стояли, кашу бы из котелков дергали. Отяпов с неприязнью вспомнил о комбате. И почему таким сволочам все время везет? Вот и капитан его не расстрелял. И на мосту под снаряды не попал. И немцев вовремя от переправы отбили. И сейчас, видимо, благополучно едет в тыл на мягком сене под присмотром этой дуры Лидки.
Впереди слышалась стрельба. Тарахтел «Максим», делая небольшие паузы. Очереди длинные, такие делает неопытный пулеметчик. Или противника не видит, лупит наобум лазаря.
Из-за деревьев им навстречу выбежал еще один лейтенант.
– Вот, кого смог набрать… Шестьдесят два человека при двух пулеметах. – Лейтенант в кожаной куртке махнул наганом, и Отяпову показалось, что он посмотрел на него. – Все с оружием. Даже Гусёк. Третью винтовку за сутки бросает. Пристрелить – патрона жалко. – И лейтенант засмеялся.
Гуська трясло. Он водил по прицелу грязной протиркой, продувал намушник и украдкой поглядывал на лейтенантов.
– Сидят, не рыпаются? – спросил тот, которого Гусёк называл ротным.
– Пока сидят. Но, думаю, скоро полезут. – Второй лейтенант был помоложе. И одет попроще, в стеганую телогрейку и буденовку. В руке ППШ.
– Без поддержки минометов или артиллерии не полезут. Ждут усиления.
– Сколько их там, неизвестно. Думаю, не меньше роты. Пленного взяли. Ребята из второго взвода поймали возле болота. Показал, что из полка «Великая Германия», что полк только что переброшен с северного участка фронта, с Варшавского шоссе.
– Хорошо, что погода нелетная.
– Да. Туман. Хоть что-то… Всерьез за нас взялись.
Немного погодя лейтенанты разошлись. Лейтенант в кожаной куртке ушел на левый фланг. Другой, сбив на затылок буденовку, оглянулся на бойцов:
– Приготовиться к атаке. Штыки!..
Какие там штыки… Штыки давно уже побросали, лишний груз. Но Гусёк свой не бросил, прилаживал к стволу. Руки у него дрожали, и штык никак не защелкивался. В конце концов он его бросил на землю и отшвырнул ногой в сторону.
– Дай-ка сюда. – И Отяпов ловко, одним движением насадил штык на ствол Гуськовой винтовки. – На, воюй.
– Пошли, – негромко и не по уставу сказал лейтенант, встал и в полный рост пошел вперед.
Отяпов немного повременил, словно дожидаясь, когда немецкий пулемет срежет храброго лейтенанта. Но тот вошел в просвет между деревьями, оглянулся, сбросил с плеча ППШ. И Отяпова будто сорванная с пазов пружина выбросила из-за сосны и понесла вперед, к болоту.
Такого командира бросать нельзя, к такому надо держаться поближе. Это Отяпов хорошо усвоил по предыдущим боям.
Болото заплыло туманом. Виднелись лишь сухие шесты ольх, будто воткнутые в снег.
Немцы почему-то молчали.
Лейтенант вначале шел, а потом, поняв, что бойцы поднялись, побежал вперед. Он бежал так быстро, как мальчишка, которого невозможно догнать. Куда ж ты, лихой, навстречу своей смерти так спешишь, хотелось сказать Отяпову, едва поспевавшему за ним.