Остановить Демона - стр. 41
– Ты чего бормочешь? Губы девушки едва шевелились:
– Не послушали бабушку…
– Какую ещё бабушку? – цинично возмутился Дмитрий. Он увидел в ладони Надежды странный блеск. Разжал её окровавленные пальцы. Маленький позолоченный образок на шнурке упал в траву. Васильев поднял иконку, не глядя, сунул в карман. Увидел свою руку, испачканную кровью, от внезапного отвращения замутило, вытер пальцы о брюки.
Кормилин стоял на пригорке, снова озабоченно крикнул Васильеву:
– Что ты там застрял? Давай уже быстрее! Дмитрий торопливо пошёл к машине убитых, забрал из салона барсетку, направился к шоссе. Сергей нетерпеливо ожидал у машины, презрительно смотрел на свои белые кеды.
В салоне на водительском месте спокойно сидел Яшин, крутил радиоприёмник, настраивал волну. Он немного нервничал – не ожидал такой пальбы. Зачем было всех убивать? Соколова люди здесь не видели, вряд ли подумали бы на этого лоха. Но главное, что он тоже ничего не видел, мог и стрельбы не слышать…
Соколов сидел на переднем пассажирском сиденье. В лице отражался жуткий панический испуг. Периодически он косился через окно боковой двери на поляну, но тотчас отводил взгляд, упирался им в пол, изучая чёрный резиновый коврик. Вжимал голову в плечи. Глаза его были распахнуты от переживаемого смертельного ужаса – вдруг они и с ним так решат? Зачем им лишний свидетель? Едва шевеля губами, шёпотом спросил:
– Игорь Петрович, вы слышите? Они убивают всех? Зачем?.. Яшин поднял голову от приёмника, посмотрел на Соколова, увидел его жуткие переживания, решил покуражиться:
– Володя, ты что, ещё не понял, с кем связался? Это же банда из Приднестровья. У них там резня была – слышал по телевизору? Они все приехали с войны. Знаешь, сколько их здесь? Целая дивизия заброшена по всем районам, работают группами. Деньги собирают на закупки оружия! От них никому пощады нет! Слышал их девиз: «Внезапность, сила и не оглядываться»? Вот они и не оглядываются! Чего им оглядываться? Страна чужая, – он смотрел в объятое ужасом лицо парня, на задрожавшие руки. Едва сдерживая улыбку, добавил: – Сделай вид, что ты ничего не слышал и не видел, а то и тебе достанется! Соколов согнул ноги в коленях, насколько позволяло пространство, сполз вперёд с сиденья и закрыл глаза – прикинулся, что спит. Стал мелко дрожать, думая о грехе и возмездии за него, припомнились бабушкины попрёки, обрывки её молитв…
Яшин снова наклонился к приёмнику, стал искать волну. Внутри всё клокотало, он едва сдерживал хохот, косился на сгорбленного Соколова.
Васильев подошёл к машине и передал барсетку Кормилину. Тот открыл замок, но тут же защёлкнул:
– О, чёрт, Димон, ты забыл про багажник! Васильев поморщился, устало вздохнул, покрутил головой, протянул пистолет:
– Егорыч, извини, я устал, иди сам. Пусть будет три-два в твою пользу! Скажу Яшину, что я проиграл – останусь должен. Кормилин недовольно хмыкнул, взял пистолет Дмитрия и кинул в салон машины на заднее сиденье, барсетку передал в окно Игорю, сообщил:
– Яшин, твой корешок план не выполнил, счёт в мою пользу, пересчитай, сколько там? – сам быстро спустился с насыпи, подошёл к красной машине, открыл багажник. Испуганный Георгиев лежал, скрючившись в металлическом коробе, упираясь ногами в запасное колесо. Дрожал так, что позвякивал лежащий на дне металлический инструмент. Намокшая от пота белая рубашка прилипла к телу, стала прозрачной, просвечивая густую чёрную поросль на груди и плечах. С прилизанных редких волос головы крупные капли катились через лоб, смешиваясь на щеках с потоком горючих слёз. Он в животном страхе смотрел на Кормилина, пытаясь вжаться ещё глубже, закрывая лицо ладонями с растопыренными мозолистыми окостеневшими пальцами, умолял: