Особенная. В моем сердце - стр. 5
Его прямота обескураживает, пристальный взгляд заставляет нервничать еще больше. Я никак не могу понять, говорит он серьезно или прикалывается.
— Тебе жить скучно?
— Есть немного. Поэтому и пришел.
— Максим, если это шутка, то она тупая! — предупреждаю строго.
— За кого ты меня принимаешь, Лиза? — хмурится он недовольно. — Я купил твой самый дорогой курс и ради него приехал из Кракова. Хочу пройти десять занятий и получить обещанное. Если ты не обманщица, как большинство психологов из интернета, и твой метод работает. Может, ты не помнишь, но с чувствами у меня все сложно.
Я точно не обманщица, в отличии от него! И помню абсолютно все!
— Извини, Максим, но я ничем не могу тебе помочь. Деньги верну.
Вздернув подбородок, я, наконец, осмеливаюсь посмотреть в его надменное, но объективно красивое мужественное лицо.
— Мне нужны не деньги, а результат. Уверен, помочь мне ты сможешь. Ли-за.
Мое имя Доронин произносит приглушенно и протяжно. Смотрит при этом своими синими глазами так, что колени становятся мягкими, а по телу пробегает дрожь. Умеет, мерзавец!
Лживый, циничный, донельзя самоуверенный. Его Величество Криптомиллионер. Или уже мультимиллионер, как когда-то мечтал? Я не слежу за его финансовым состоянием, зато о семейном кое-что знаю. Как минимум то, что с Кариной он все-таки развелся, но не через два года, как обещал, а через три с половиной. Их брак не был фиктивным, естественно. Вскоре после нашей ссоры Рина Фаро начала открыто показывать мужа в своем блоге, а после плакалась на всю свою миллионную аудиторию, что лечится от бесплодия. Я не шпионила за ними специально, эта информация сама меня находила уже после того, как я вышла из терапии и реагировала на эту показушную парочку относительно спокойно.
— Дело в том, что работать с тобой я не имею морального права — мой профессиональный взгляд будет искажен нашими прошлыми отношениями, это сделает терапию неэффективной. Мало того, я могу тебе навредить, — выдаю быстро, пока голос не начал дрожать.
Очень сложно сдерживать эмоции.
— Брось, Лиз, у всего есть срок давности. Давай оставим обиды прошлому и двинемся дальше, начнем снова общаться. Мы взрослые люди, все можем обсудить, проговорить.
Выдвигая это безбашенное предложение, Доронин подходит ближе. Я хочу его оттолкнуть, выгнать и запереть дверь на замок, но отдаю себе отчет в том, как глупо это будет выглядеть.
— В смысле снова общаться? Зачем? О каких обидах речь? Я ни о чем таком не говорила! — защищаюсь как могу.
— Так давай поговорим. Хочешь?
Макс стоит в метре от меня. Смотрит участливо и окутывает своей мощной энергетикой. Он стал взрослее, она сильнее. Я теряюсь под таким напором. Ничего не понимаю! Кто тут к кому на терапию пришел?
— Говорить совершенно не о чем, между нами давно ничего нет. С моей стороны точно. И я в порядке! — выпаливаю слишком эмоционально.
Доронин улыбается, снимает куртку и бросает ее на стул:
— Тогда займемся мной, потому что я не в порядке. Твой администратор выслала мне файл с анкетой, но у меня не было времени ее заполнить — весь день за рулем. Давай я быстренько отвечу, и начнем. Сколько тут вопросов? — он открывает файл в телефоне и выкатывает глаза. — Сколько? Сто восемь? Мне точно не нужен юрист при заполнении этого? — усмехается, проматывая пальцем анкету. — Тебе обязательно знать, как я переношу голод?